Правительство готово распределить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о потребности разработки систем защиты россиян от инфекций. По какой-то причине «санитарный щит» решено продолжить создавать именно с доходных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разберлся в мотивах властей и попытался определить бенефициаров этого решения.
О необходимости защитить странтраницу от появления вредных инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил зимой 2021 года в письме Федеральному собранию. Это, очевидно, существовало зачитано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года существовал мир, а именно эпидемией COVID-19. Впрочем, сама по себе идея создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России существовал принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благоденствии населения». В его заметке «Санитарная охрана водое РФ» упоминается и о санитарно-карантинном контроле, и о списке вредных инфекций, то жрать фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех граждан России надлежащ появиться логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не оберегали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – усмехается президент Лиги полузащитников врачей Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в упомянутом послании Федеральному совещанию говорил о надобности капиталовложения денег в науку, в том большинстве в научные исследования. Звучала даже конкретная цифра – 1,63 трлн рублей планируется нацелить из регионального госбюджета на те цели до 2024 года.
И вот в начале июля на кроссе «Новое Знание» зампред Татьяна Голикова поведывает публики уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: первый транш в 2 млрд рублей истратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и лабораторий «для благоустройства ускоренной диагностики онкологических заболеваний, в том большинстве коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно используется для выявления отдельных онкологических агентов. Однако для диагностирования коронавируса тот тест не очень подходит, – объясняет медик ветеринарных наук, доктор Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблема состоит в том, что итог ПЦР-теста зависит от числа амплификационных периодов (Амплификация – механизм кэширования участочков ДНК, обычно содержащих желательные генотипы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно половину итогов будет положительной. Если количество периодов увеличить до 40, позитивный итог будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась война по вакцинации, существовало разъяснение делать не более 27 амплификационных периодов при тестировании. Это существовало сделано для того, чтобы показать, что колличество заболевших резко начало снижаться, – подчёркивает он.
Слова аналитика подтверждаются и объективными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули послал на ПЦР-тестирование под видом образцов конкретных пациентов типы козы, овцы, плода папайи и машинное масло. По итогам оказалось, что айва больна коронавирусом.
В апреле этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной кончины стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент существовал отправлен в госпиталь в Кении с диагнозом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя устранять идеологическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули существовал одним из тех, кто опровергал опасность коронавируса, не доверял иммунизациям и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида спровоцировало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что этот подход даёт чуть ли не 30 процентов ложноположительных результатов. Все справедливы с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентов населения заболевает чем-либо, то это уже сообразовывается эпидемией. Получается, что 30 процентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких условиях эпидемия будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в программах проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замглавы Татьяна Голикова, прославившаяся своей отдалённостью к фармакологическому лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На полуофициальном сайте Российского союза лесопромышленников и промышленников размещён зарегистрированных в России тест-систем для обнаружения коронавирусной инфекции. Всего в формуляре 136 наименований. Однако держателей паспортных удостоверений в разы меньше. Многие компании как выпускают чужие пробные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же футболистов рынка можно буквально сосчитать по пальцам.
Вот наиболее значимые из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все эти компании не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по следк оказались чуть ли не главными бенефициарами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь половина большого бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое силовиком Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три квартала 2020 года, по данным IQVIA, международная казна затратила на госзакупки этого препарата 951 млн рублей. Рядовые росийские производители за весь двадцатый год купили препаратов линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой публики Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему фирма получила от Минпромторга дотацию на 276 млн рублей на диагностические испытанья «Арбидола». Результатов испытаний никто не замечал до сих пор. Профильное ведомство продемонстрировало такую щедрость в тот период, когда его возглавлял Виктор Христенко, муж Татьяны Голиковой (она в те годы уступала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали чиновнице прозвание «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по корпорации «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы существовали подчинёнными министра Христенко. Благосклонностью чинуш «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в формуляр рекомендаций для изизлечения COVID-19 антибиотик на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В ноябре 2020 года ВОЗ исключила лекарство из перечня рекомендованных для изизлечения коронавируса.
Это стечение не помешало АО «Генериум» нарастить производство препарата. Тем более что российский Минздрав, несмотря на внесение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это было связано с тем, что бюджетные бюджеты на госзакупку лекарства составили 3 млрд рублей.
На рынок ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право покупать тесты корпорация исходатайствовала 2 мая 2020 года – спустя всего несколько недель после неофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупным поставщиком ПЦР-тестов стала фирма «Р-Фарм», принадлежащая олигарху Алексею Репику. В позапрошлом году та фирма также исходатайствовала доступ к госзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии штатовской AbbVie запускала антибиотик «Калетра». Это лекарство Минздрав включил в реестр рекомендованных для лечения ковида задолго до полуофициального объявления холеры – в декабре 2020 года. По подсчётам Headway Company, на внипигаздобычи «Калетры» было потрачено 5 млрд рублей. В рознице антибиотик продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным голкипером на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой компании на рынок завершился со скандала. Представленные тесты позиционировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама компания воображена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить объективный китайский след у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» уведомляло о том, что организация может быть вяжена со структураницами сыновей Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга ту информацию опровергали. Как бы то ни было, в ноябре 2020 года, чуть ли не сразу после обьявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» принесала щедрый госзаказ от правительства Москвы.
От членов олигархии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два видных форварда и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на базе *государственного научного центра «Вектор», разработавшего вакцину «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием третьей американской иммунизации «Спутник V».