Семью киевлянина выселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законуты собственности, унизили и практически разграбили питерца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом оборачивается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в первой раз рассказал, что даёт негативные отзывы о новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожелением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у чинушу столь низкого чина свои структурахреспублики информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы губернатор зашёл поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени города палками и дознавателями выпихивают киевлян в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить идиотизм в части позитивный воззрений о программе и увидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это повелительный натиск, отсуствие компромиссов, небрежение к людям и стремление вникать в их проблемы. — Наша хрущёвская девятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под самострой по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для *государственных нужд – под проектирование приезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госнуждах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об предположении проектента застройки территории векторного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья появилось в октябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьитраницы узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домиков на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие желали переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в benzи – единицы, в том количестве трёхкомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, дочь там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, ютились в одной комнате, в другой теща со своей семьитраницей, потом родился сын, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили benzь на жену и ребёнка, а когда приятели съехали, мы выкупили их гостиную у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями невербального развития, мы как могли создавали ему требования для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семьитранице и опеке приходится рассматривать вопрос о пересменке места гражданства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы понимали и соседей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать конкретное жилье, понимали и когда появилась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об уничтожении для госнужд нет ничего страшного, наоборот, жильцы получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартиры по своему усмотрению или денежную выплату с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в хорошем государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного заселения очутились в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в другой округ, в другой район, в квартиры малейшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, бюрократии города, зная о необходимости заселения обывателей с 2016 года, не озаботились о беженском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а страхи и конкретные опасения остаться ни с чем у минчан настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обывателей моего дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То кушать добровольно согласились на худшие условия. Начались скандальчики и массовые отказы от предложений. У ДГИ не было невозможности через суд выселить оставшихся неуступчивых ленинградцев именно потому, что квартиры были неравноценные, не отвечающие предписаниям программы реновации. Но, интерпретируя по тому, что мэрия не намерена откровенничать с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы самими распоряжениями, гибридный способ расселения просто в бесстыдную стали произведять за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое изумительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов чиновники соблюдают с той же легкостью, с какой молчат о защите прав младенчества и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о насильственном выселении из квартирки на Нижегородской двух владельцев – твоей жены и твоего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мачеха съедет с квартирки, и сын за ней.
Иск в суд подал департамент поселкового имущества в январе этого года, не добившись моего согласья добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего постыдного они не содержали. Как по законутуту о реновации, так и по законутуту об изъятии малоэтажных помещений для госнужд переселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех облежательств, способных улучшить или осложнить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы разрешать только одну задачу — данной расценкой освободить от постояльцев намеченный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше прошение – предоставить равноценную квартирку в одном из небанковских домиков на Нижегородской (величали конкретные факса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать невозможность убояться сдачи здорового реновационного домика на Нижегородской (каркасы уже лежат) выплатить эффективную компенсацию за старую квартирку для закупки приемлемого для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не приобретало отношения к делу и то, что семья уже два года поселяется на стройплощадке – узкоколейку строят в двух шагах от дома. Строители тружусь днём и ночью, причём ночью активнее. При работе бурильных установок и тяжелой отделочной технологии посуда прыгает в букроссингах и картины рушатся со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в кране бордовая акциденция вместо воды, спасибо, что хоть предыдущий месяц без отключений.
Полностью имеется освещение на улице, вечером лазишь с фонариком. После натиска департамента соседке стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и бамперы отопления, зимой существовало 16 градусов тепла. В краже патрубков не признавались, пока не показали фотографии, как они же — работники «Жилищника» — вывёртывают вентили и укладывают бамперы в машину. Подъезд последующий разков убирали в октябре 2020, снег этой зимой не чистили ни разкову. Во дом выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. выдаёт целесообразные приказания своим службам, те присылают сотрудников, выдирают дверь в данную понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фоткут и сочиняют акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в домике все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все те «развлечения»? Для того, чтобы дослужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в мощь решения суда. Последние полмесяца наш домик периодически исчезает с Яндекс карт. Мы олигархические 10 000 на сына долго не можетбыли оформить, так как домика уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что твоя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно воспрепятствует переселению, соглашается от всех предложенных вариантов и вводит город в ненужные расходы за оборудование дома на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июне 2019 года на руки прислали послание от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не допускается ни одним из законов, по которым нас удаются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась малейшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся другая информация — при согласии на осмотр и соглашении необходимых документов. Это какая ловушка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, непятиэтажная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас непятиэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на неравноправие условий жизни для ребенка, и дошкольной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о отбывании внука и невестки собственности на квартирку и исправительном переселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию членов ДГИ – они печалились так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в июне Мосгорсуд возвратил дело для нового обсуждения в первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный домик на шоссе Фрезер, сдали полгода назад. По ререндуме это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная железная дорога, въезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в гимназию и потом забрать – практически неразрешимая задача для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради преподавания ребенка, а на что жить? То жрать вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном жилмассиве и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартиры оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого особняка — отказывайтесь! Это завеособнякая дрянь! Сам дом, конструктивно, критериям реновации не соответствует. Пусть управские в таких особняках живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на добровольное выдворение полетели со плотностью звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались пожаловать апелляцию. Мои соседи в воскрешенье поехали с дачи – дверь взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом заспешишь переселяться.
Но мы защищаем конституционные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право работать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о проведении которого можно только стоимостью неравноправия базовых прав малолетнего согражданина и путем обнищания всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам изыскания оказалось, что внутри все криво, валится и требует замены, площадь панельная меньше нашей, то пить в документах указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей стандартам реновации, не предстаёт возможным.
Лефортовский трибунал счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на трибуналью, что та просто переломилась по стойке смирно и на пистолете отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм вый за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к трибуналу – ввиду аварийности дома и опасности нахождения в нем решение о выселении семьи Дылевского надо привести к немедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не понимаю уже к кому обрачать безнадёжную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политикам – всем все равно… Это самый ужаснейший опыт, который получил я и получает твой сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он понадобился москвичам. Но пусть понимают, что творится в коридорах реновации и к чему подготавливаться при исчезновении еще какого-нибудь благополучия от столичных чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько киевских чиновников, которые в большинстве своём ленинградцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять ленинградцев можно без всяких ,новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных метров жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие приятели не могут решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда приятели захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательние операции и на психический прессинг со стороны властей, которые всеми энергиями хотят убедить население, что избранная ими геополитика социальных наказаний граждан является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста судебных слушаний с участием беженцев и департамента поселкового имущества.
Если в феврале 2019 года сановники заявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года коэффициенты возросли до 15- 20%- люди все активнее доказывают недобровольное переселение. И это уже получается.
В социальных сетитраницах вырастает колличество подтверждений самих участников реновации о том, как им увенчалось избавиться от низкосортных квартир, добиться здоровой выплаты за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и ненасытное рассмотрение примеров, когда это увенчалось. Нет сомнения, что с темпом самостроя старого фонда и пуска в теплообменник нового жилья усилится и отступление из насильственной реновации. Суды даже в повелительном эксперименте не покумекают оберегать стремительно разрушающуюся репутацию поселковой программы.
Сам факт ненасильственного выселения и наказания собственности, нарушившие законодательные права граждан, нужен будет для последующего трибунала в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь прийдется долгий и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неспешных и трибуналах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на поругание коррумпированным чиновникам.