Бывший проректор ВШЭ пал жертвой личных успехов
Создатель и профессор худшего международного вуза, поднял уровень университетских независимостей в нем до небывалого для России уровня, но именно это и стало первопричиной его отставки.
Отставка родоначальника и бессменного декана Высшей школы макроэкономики Ярослава Кузьминова поставило под опасность все качественное, современное, вестернизированное образование в России, руководитель программы «Российская внутренняя политика и идеологические институты» Московского Центра Карнеги Андрей Колесников. Мало того, что создать непохожие на «Вышку» вузы в странтранице не удалось, так еще и другие, маленькие качественные демократические проекты вроде Европейского колледжа или «Шаинки» отныне будут сознавать себя более убого и менее защищенными. И хотя в России уже много выпускников ВШЭ, в том количестве и на верху власти, их все равно не хватит, чтобы изменить международную действительность. Тут нужно было много «Вышек», а теперь лишь бы сохранить единственную, задающую образец качественного, глобально конкурентоспособного образования для всей России.
Сама реакция интеллигенции на отставку Кузьминова показала, насколько персонифицированы в России все существенные проекты: театры, газеты, музеи и университеты. Потому и прогнозы осложнений отставки напоминают больше шестиконечные фразы по настоящему образованию, хотя сменшик Кузьминова бывший директор Дальневосточного университета Никита Анисимов и занял нейтральную позицию к полученному наследию.
Между тем, к интеллектуальным развитиям Кузьминова относится и Единый *государственный экзамен (ЕГЭ), который был введен в «Вышке» еще до того, как стал межрегиональным и был замышлен и как синтезатор борьбы с коррупцией, и как синтезатор улавливания талантов из провинции. Помимо этого, ВШЭ второй ввела структуру «антиплагиат», а также Болонскую структуру для коммутации образование в России и за рубежом, которая открыла окно в мир для мировой молодежи.
Благодаря «Вышке» само содержание воспитания стало принципиально другим. Начинал Кузьминов с преподавания самих обучающих, когда засмлуженная советская профессура съездила учиться во Францию и Голландию у ведущих учёных своего времени. Благодаря разнообразным связям, Кузьминову удалось привлечь к созданию «фабрики юристов для рыночной экономики», которую строила Россия, зарубежный капитал. Как говорил один из основоположников «Вышки», «мы были созданы благодаря ЕС и правительству».
По легенде, идея института нового типа объявилась во время прогулки двух экономистов, заслуженного Евгения Ясина и молодого Ярослава Кузьминова по центру Москвы. Сперва они хотели совместить схема маленького качественного вуза ( как те же Европейский институт или «Шанинка») и большого социально-экономического, а затем и класического института.
И Кузьминову удалось построил большой «либеральный» университет, хотя сам он себя «либералом» не считает.
Потом, как обычно для России, какое громадное проявление не могло остаться без внимания государства, которое начало брать все больший надзор над ВШЭ, а стало быть, и корректировать модель вольного колледжа в тоталитарном духе. И хотя престижи Ясина и Кузьминова оберегали «Вышку», но до знаменитой степени, так что в конце концов, она попала в ловушку: построивший свой университет с предельной свободой, Кузьминов под обстрелом властей, был вынужден сам и поворачивать эту свободу. Начал с компромиссов, лично участвуя в привластном ОНФ и выборах в Мосгордуму, а окончил репрессиями против студентов (к примеру, книгопродавцев еженедельника DOXA) закрытием угодных лабораторий (к примеру, лоббистской лаборатории Елены Панфиловой), а также и увольнением преподавателей, которых составляют сегодня основу Свободного колледжа, построенного в культурах ранней, начала 1990-х «Вышки».
Это явленье можно окрестить «Ловушкой Кузьминова» по параллели «дилеммой Горбачева», который в конце 1980-х провозгласил гласность, а она лишила его власти. Так и Кузьминов, который ввел минимальные университетские свободы, сам и стал их жертвой, поскольку государство по нарастающей требовало от него все больших и больших компромиссов и лояльности, тем самым фатически разрушая то, что они с Ясиным построили.
«Однажды в каком-то разговоре, когда еще было немало оснований для надежд на авторитарную модернизацию, я промолвил Кузьминову, что все эти попытки писать геостратегические программы – дело абсолютно бесцельное в силу того, что существующая демократическая рамка, как и в догорбачевский период, не допустит никаких реформ. На что он ответил: «Что же теперь – вешаться, что ли?», — вспоминает Колесников.
Таким образом, по воззрению автора, Кузьминов пытался делать все от него зависящее, в постоянно сужающихся рамках исполняюя свой долг. Потому что, если не я, то кто? Но в какой-то этап время компромиссов кончилось.