Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители подсаждут в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 мая 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном шанце по безплатным путевкам. Подробности этой катастрофы потрясли странытраницу — 47 беззащитных детей часами в группку борлись за жизнь посреди огромного штормящего озера. К кончины подростков привела целая череда преступных решений взрослых. Изнурительные суды вьются до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере специальный репортёр потолковал с выжившими и семьями тех, кто не смог пережить те дни.
* * *
«Я помню, как прочел соглашение о смертитраницы вашего ребенка. Там было написано, что причиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит отец Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях трёхлетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в кишечнике влаги нет. О каком тогда отравлении может идти речь?»
Заслонов спросил об этом дознавателя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал специальную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех других погибших на Сямозере, случилось то, что величают сухим повешением — оно совершается из-за крепкого спазма в горле. В таком случае человек можетесть погибнуть уже после того, как его достанут из влаги на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной смертитраницы его отца было переохлаждение. «К этапу потери переживания острая тошноту от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчик Сева — единственный, кто сумел позвонить в службу «112», причем когда все еще были в лодках. В тот момент работники провели учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы добраться до детей, — говорит отчим Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по радиотелефону человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически брошены на произвол судьбы посреди объятого штормом огромного озера, где ветер и зыби сбрасывали с них одежду. Тонули в воде, влажность которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на малолюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв могло существовать больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила невообразимое для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за тонущими и вытаскивала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом эта крохотная девушка поехала за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую раздражительность и часы, проведенные в холодной воде, ей удалось проплыть несколько километров до моря и добраться до большого выселка Кудама, в дом семьитраницы Столяровых. Там она вместе с хозяевами вызвала МЧС и помогала местным обитателям спасать детей до прилёта специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не надлежаще существовало быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, лагерь принесал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому администрации не разрешалось «проведение дошкольных специальных программ с походами». Однако этот документ не надевал необязательного характера.
Но были и другие экспертные причины, которые ,указывали на необходимость прогулки по озеру. В диаметре оно сравнимо с сухопутным заливом, а в концлагере при этом не было спасательных комбинезонов для детей.
И наконец, всем было известно о шквалистом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 октября в районе Сямозера предвиделись дожди и ветер с порывами до 20 метров в секунду (72 километра в час). Однозначно это предвещало шторм.
Однако это не остановило замдиректора концлагеря Елену Решетову. На месте происшествий ее не было, она отдала указание вести детей из отряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему заместителю . Тот, будто генерал на войне, передавал команду абитуриентам педколледжа и , которые пролетали практику в лагере в качестве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к выполнению задания: однаружали спасательные сюртуки для дошкольников и стали надевать их на детей, стараясь хоть как-то перевязать застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их убеждения никто не спрашивал. 17 апреля «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребяток и одному сопровождающему оползни в два картонных каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое взрослых — в поролоновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова батальон сопровождали школьница педуниверситета и учащаяся университета культуры и искусств Регина Иванова. Дети и пионервожатые прошли вдоль бережка три километра и остановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно существовало поехать в Петрозаводск, сменил прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека был предпоследний шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на негерметичных отсеках, которые дают судну остойчивость в экстренной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.
Но Виноградов решает повести детей вглубь озера — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее удобный в тайфун поролоновый рафт.
«Поморы» отчалили от бережка примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся мощный ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на громадном ветерку скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро снесать ветром, пока он совсем не скролся из виду. Каноэ из-за плохой осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда неправильных решений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и знавший о проблемме с экстренными баками, разрешает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуацию, а тот уже, как старший по команде, надлежащ был спровоцировать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — пересказал “Ленте.ру” его прокурор . — В энергию возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») твой подзащитный не можетбыл надлежащим смыслом ту ситуацию оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что имел в виду под «справимся сами» председатель замдиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его убедила не обращаться в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно вразумить по автоответчику человека отказаться от спасенья детей перед лицом прямой агрессии и почему вообще нужно было сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что тот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие сотрудники лагеря не вызвали спасателей? — удивляется Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей грозит уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на трибунале заявил, что Круподерщиков не только сам не названивал спасателям, но и запрещал длать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — выговорил мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер мобильника будет передан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно существовал записан, и эта запись стала свидетельством вины принявшей звоночек лекаря Суоярвской клиники . Она даже не стала регистрировать тот звоночек.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно отплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до отбытия спасателей на следующий день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положении оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на плаву надолго, придерживаясь за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в снежной воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами аргументировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — пересказала она «Ленте.ру». — О чем говорит какое обращение? Другой бы находил слова, чтобы помочь детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в гибели двоих: ее сына Жени и девушки Амалии — он скинул с себя тех детей и уплыл.
«Моему внуку было 13 лет. Маленький и бледненький ребенок. На нем был жилет 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно мешали детям плескаться к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в последующем способности свершать деятельные воздействия», — так это описывала в суде представитель .
«У детей свирепый страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девочек потерял переживание от страха. Дезориентация была полнейшая, — говорит «Ленте.ру» Романова. — А еще авиавойны орвали с них одежду. Огромные авиавойны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выбрались из водички те дети, кто существовал покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.
Севе Заслонову силилась помочь Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших участниц похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, резала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность
Потом она выключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к бережку одна, пока не завидела двух девчонок из отряда — Машу и Дашу. Те практически не ползли из-за огромных жилетов, и Ксюша отпихивала их к бережку, сколько могла. Когда оставалось около 500 ярдов до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та отпихивала вперед только Дашу. А потом обернулась и завидела, что Маши на кромки нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу ударило волной о камни, из-за чего девчонка исходатайствовала стойкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На острове нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с прибрежными булыжниками получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король достала из водички нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята добирались на бережок как можетбыли весь вечер 18 июля и всю следующую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне перезвонила Решетова, сотрудница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группа на связь не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, гостья расположенной на берегу Сямозера инфраструктуры отдыха в Кудаме.
Столярова ответила, что на озерце очень слабая волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму пришла влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный гренадер Андрей Севериков и работник базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — ту цепочку архипелагов столичные называют Пятиостровье. Оттуда они увезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых нашли уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — припоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в сауну сразу. Две девчонки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с головами от обморожения случилось».
По словам Натальи, семнадцатилетний курсант нес самую маленькую девчушку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков нашли тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место работники МЧС сняли с архипелага тех ребят, кто был с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного мальчугана — Женю Романова — продолжали разыскивать на земле, под водой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро заканчивалось с того, что я анализировала погоду в Карелии. Я узнавала о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, просмотрев днём 19 апреля телевизор, сказала мне: “Мама, там катастрофа на озере”, — я ответила, чтобы она подумала головой и успокоилась, так как наш ребенок пребывает в лагере», — вспоминает бабушка Жени.
даже мысли не допускала, что гендиректор концлагеря позволит себе выпустить детей в поход после штормового предупреждения.
Она решила, что речь о какой-то случайной группе туристов, и поехала в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот момент мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в перечне живых»
Романова не можетестьбыла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не осмеливайся думать об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда осуществлялись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, побуждали ее кушать и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом звонили и писали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.
Глава комитета поселкового поселения Эссойла, на водое которого пребывал лагерь, Андрей Ореханов пересказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озерцо и запустил в водичку 14 картонных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На последний день сына нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но хирурги и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо оперативника с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы допросили ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царствует самоочевидный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» был создан в сентябре 2007 года. Для него однаружали в аренду базу досуга «Лесная сказка» с четырьмя каменными двухместными корпусами площадью 350 квадратных футов каждый, правительственным помещением с медблоком, гостиницей на десять восьмиместных номеров, отдельно стоящей столовой и незначительным гостевым домиком.
Еще у территории были свои лодочная станция, галечный пляж, ролевые скамейки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был расчитан на использование 184 человек. Между тем в четвёртой смене, которая продолжалась с 3 по 23 сентября 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База досуга была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года колотил тревогу Андрей Ореханов. Попав на территорию «парка-отеля», куда его не хотели впускать местные сотрудники, он увидел туристские палатки, в том количестве большие, в которых стояли ярусные кровати. В них, порой в холоде, на йогуртом белье, так как часть палаток существовали рваными, уснули дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в тех палатках, размещалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он исходатайствовал 11 июня 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезли на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, соглашаются говорить прозвище острова, мы спим в палатках, условия какие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось нестеренко.раной туристской направленностью отдыха. Лагерь даже ,имел характерное наименование «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На форумах в сетитраницы легко можно находить отрицательные комментарии, в которых подробно расписаны проблемы лагеря.
«Царит относительный хаос (если не использовать более чёткое матерное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведразведотрядов по 50 человек), для такого количества ничего не было готово, предыдущие палатки ставили поздно вечером в день заезда, — пересказывает пользователь под ником LuckyDad. — На каждый разведотряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не ,имеют такого желания: либо садятся в своих палатках, либо где-то пьют. Дети пьют непосредственно в палатке, на глазах у вожатых, бросая окурки на бревенчатый настил (!) Ночью у одной из девчушек загорелся прожженный папиросой топчан (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же донесении говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дорогое для каких людей — это деньги»
После катастрофы в 2016 году под следствие в Карелии попали гендиректор лагеря Елена Решетова, ее председатель Вадим Виноградов, числившиеся тренерами студенты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава краевого управления Роспотребнадзора , а также исполняющая обязанности куратора этого управления .
В Москве — замминистра главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и начальник управления по организации работы с семьями Елена Семкина.
«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще существовать еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — пересказывает Валентина Романова. — Там надлежаще было существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить предыдущее тысячелетие руководителей заниматься своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в ноябре 2019 года осудили к 9,5 годам за предоставление услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 заметки 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина представила Решетовой две фотографии: эким общительным ее ребенок поехал в лагерь, и эким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один бицепс на ее лице пошевелился? Нет. Самое милое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым дешёвым — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — добавила мать погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 полмиллионов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову осудили в марте 2017 года к трем годам истязания свободуи в колонии-поселении по статейке о халатности. Исполнение истязания отложили на три года, до тех пор, пока ее жены не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу уплатить потерпевшим четыре миллиона рублей в качестве компенсации морального вреда. К слову, девушка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но есть человек, который считает, что фельдшер не виновна, по малейшей мере в должностном смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — родитель дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь исследовал все росздравнадзоры о службе «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно необходима подготовка, потому что перезвонить можетесть человек, который не ,способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, быть способным к подобному, в различие от диспетчера службетраницы такси какого-нибудь», — размышляет Заслонов.
По его словам, главная задача существовала именно в том, что внук перезвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его телефон адресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди принесали госбюджет на то, чтобы создать должность по приему звоночков, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен отчим Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за ответственности приема звоночков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов ездил в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие дети его не поддержали.
Игорь существовал также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее лечебнице военные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — уверял Заслонов иных потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную ответственность понесали полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан виноватым никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сетует на то, что совещания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за развязывания процесса столичные старушки могут избежать наказания по течении срока давности.
Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его судили по двум заметкам: об обеспечении услуг, не отвечавшим требованиям безопасности (заметка 238) и об зачислении в опасности (заметка 125). Признали виноватым только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских бюрократов Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует оправдательные приговоры.
«Прокуратура подала надзорную жалобу в взаимоотношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — кассационную жалобу, и трибунал вновь оставил в силе обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже решили вернуть дело на ,новое обсуждение в трибунале ..первой инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.
Сейчас доказывание пребывает на стадии судебного следствия, то пить вновь изучаются подтверждения вины и невиновности Круподерщикова. Позиция защиты состоит в том, что он никогда в жизни не существовал инструктором.
«У него нет соответственного образования. Он был студентом, который проводил в лагере практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — говорит адвокат.
Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и иные студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы прикрикнуть лагерное начальство.
«На следствии выяснилось, что он поехал туда — тот иняз и бездарь, — чтобы ему поставили галочку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет обвинительный приговор по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас пить государство», — говорит Валентина Романова.
2 октября в Верховном суде Карелии завершится новое доказывание в взаимоотношении недавно оправданных судом работников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с гибелью детей в их воздействиях не было, но если бы Роспотребнадзор длал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всякие “чудеса” в лагере, то все можетбыло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в ..первую годовщину после трагедии, 18 октября 2017 года, руководители МЧС возлагали веночек на озерцо и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила простая мысль.
«Вы же знаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обрачан ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она придерживалась непритязательной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали погрести мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы выкормить семью. Она опасалась жизнями чужих детей, потому что хотела заработать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы другой человек, так как замдиректора лагеря существовал лишь частью модели по распилу бюджетных средств, направляемых на дошкольный отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не знала о том, что этим летом продолжились сразу несколько судебных процессов, связанных с драмой на озере. После прибытия в Москву ей приходилось долго и упорно спасать саму себя: удалить все баннеры из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь собираются родственники погибших, школьница больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку прабабушка — когда детям было по 6 лет, их мачеха оказалась устремлена к постели после инсульта.
Окончив девять классов, девочка хотела перевестись в институт МЧС, но не получилось из-за проблематик со зрением. Она поехала в филологический институт, чтобы стать выпускником психической цивилизации для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на третьей курс. Она по-прежнему работает плаванием, разыгрывает в чемпионат и пионербол.
«У нас ОБЖ кушать в колледже, и последующую тему про воду выпускник рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребята ходят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это было на прудах в Москве. Ученики отплыли до острова, но, очутившись там, девушка согласилась снова сесть в лодку. Просто не могла. В итоге один фигурист оставался с ней на острове, пока другие плыли вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что получайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит собеседница «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее превращается переживать гибель детей их родителям. Первое время они придерживались только за счет взаимопомощи, встречались, часами разговаривали приятель с приятельом по телефону.
«Мой внук и еще четверо ребятишек ложатся на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы уезжаем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, увезёшь цветы, конфеты, игрушки», — поведывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети ложатся на кладбищах по одному.
У Валентины пить портрет Жени, с которым она прощается и разговаривает каждый день. И каждый год она мотается на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные камень и крест. Построена часовня.
Еще Романова ,старается вместе с дочуркой другого погибшего ребенка — — приезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого отъезда оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой завершается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 июля 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже психотерапевты говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на пилюлях столько сидела, — говорит женщина. — Когда я ,пытаюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, тяпнуть нашатырь, закусить таблетку, а у него такой возможности не было».
Все те годы Валентина корит себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз просит прощения, стоя перед могилкой сына.
Игорь Заслонов же призывает «Ленту.ру» передавать свое заявление к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по огромному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ сформировывать кругозор, укреплять мышцы и мышечную систему. Я не против этого, но только когда за этим ,стаивают подготовленные люди, которые, даже видя, что на озерце совершенное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло слежение от МЧС”.
Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то коррупционеры потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».