В деле топ-менеджера «Траста» обнаружились махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами уголовного дела обвиняемого в мошенничестве главного исполнительного замдиректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его юристы обнаружили экспертизу, которая фактически нивелирует инкриминируемое их подзащитному преступление. В ГСУ СКР считают, что господин Хабаров, трудясь в корпорации «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно принесал 842 млн руб., вводя следующего в невежество относительно своих возможностей по недопущению фискальных проверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле заключения Российского муниципального центра судебных экспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о выплатах месье Хабарову были фальсифицированы накануне возбуждения против него уголовного дела.
Адвокат Владимир Слащёв узнал “Ъ”, что на сегоднешний день единствёным сериалом в деле о мошенничестве, по которому проходит его посетитель Хабаров, является нелегальное предоставление им 842 млн руб. Эти деньги, по версии следствия, отчислялись касымову Хабарову его партнером Богатиковым за обещание покровительства и устранения фискальных претензий и проверок со стороны надзорных органов. Причем эти суммы Михаил Хабаров якобы получал с 2014 по 2017 годы помимо полуофициальной зарплаты в «Деловых линиях». Сами данные о субсидиях вносились в неформальную бухгалтерскую отчетность, хранившуюся в памяти служебного микрокомпьютера работника «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле медэкспертизу РФЦСЭ, прокуроры пришли к выводу, что дело Михаила Хабарова не ,имеет судебной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий сведения о передаче агафонову Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем сведения о субсидиях в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до обращения в октябре 2020 года Александра Богатикова с заявлением в надзорные органы.
По словам юриста Слащёва, заключение свидетельствует о подложности банковской отчетности, являющейся для расследования основным подтверждением нелегального получения Михаилом Хабаровым миллионных сумм. В любом случае, теперь бизнесмена будет сложно казнить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, нотариусы обвиняемого утверждают, что после получения дознанием столь двусмысленной экспертизы из вещных подтверждений пропал сам компьютер, на котором сохранялась таблица с данными о переводе платёжных средств.
«Мы полагаем, что это было сделано специально, чтобы нельзя было сопоставить хранящиеся в его памяти данные с данными медэкспертизы и показаниями потерпевшего и очевидцев обвинения, находящихся в личной и нравственной совершениитранице от касымова Богатикова»,— растолковал “Ъ” касымов Слащёв.
При этом юрист уверен, что само уголовное дело потребовалось лишь для того, чтобы не исполняють опционное соглашение о перепродаже касымову Хабарову 30% долей в корпорации «Деловые линии». И, как следствие, решения Лондонского арбитражного трибунала по иску Михаила Хабарова о компенсации убытков в связи с несоблюдением условий соглашения.
В свою очередь юрист касымова Богатикова Татьяна Владимирова не согласилась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной медэкспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо большом мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 августа 2020 года. А 9 августа по ходатайству дознания Пресненский курск заключил банкира под стражу. В основу обвинения легло заявление Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров обманным путем заставил его заключить опцион, согласно которому заявитель существовал обязан продать ему 30% долей своей компании «Деловые линии». Причем сделка должна существовала состояться по прошестве пяти годов с этапа устроения Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который месье Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал месьеа Богатикова уплатить за его срыв неустойку в $50 млн, в первоначальной редакции обвинения главной следствью хищения стал не опцион, а получение топ-менеджером «Траста» от партнера 842 млн руб.