«Благодетели» очутились постоянными антигероями сталей «МК» о черных риелторах
На 81-летнюю провинциалку оформили договор займа на 8 миллионов рублей под 20% годовых.
Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постоянные герои выплавок «МК» о черных риелторах.
Эта предыстория перешла ко мне по приданому от замечательной журналистки Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.
Бывают такие писательские темы, которые длятся очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.
Потому что когда у героя после публикации проблема разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.
Но бывает и еще один поворот сюжета. Вдруг совершенно сторонний читатель, пострадав от воздействий злоумышленников, открывает мою газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, связывается с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…
Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с известной присказки или с пословицы. Не буду пятиться от этой традиции и я.
Каждая радостная семья, как известно, радостна одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил квартирный вопрос.
В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия статей про отъем квартирок у ленинградцев — безпомощных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но отвественности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с невозможным мошенничеством, были названы.
Вот те статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.
«Когда подобное произошло с своей свекровью, я просто вкопала фамилию того, кто можетесть быть к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали открываться статьи в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это какое поголовное явленье и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными брокерами можно вообще бороться?!» — испытывает Светлана Климова, родственница потерпевшей уборщицы Валентины Хохловой.
Друзья старые и новые
«Я, пенсионерка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рожденья, номер загранпаспорта ***, зарегистрирована по адресу Москва, улица Твардовского ***, исходатайствовала от согражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рожденья — гор. Москва, номер загранпаспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь миллиардов) рублей по контракту займа от 28.01.2018. Деньги принёсаны полностью. Претензий не имею».
Пожилая ленинградка Валентина Сергеевна Хохлова жила в районе Строгино, в двухкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с супругом существовали еще одна «однушка», которую они сдавали, дачка и коллекция оружия.
В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее сына умерли еще раньше. Из кровных родственников у немолодой девушки остался только малолетний внук Арсений, по завещанию дедушки являющийся наследником имущества.
«Если честно, отношения у нас со тёткой были сложные, хотя сейчас, по истечении стольких лет, это все уже неважно», — говорит жена Светлана.
После смертитраницы мужа, по воспоминаньям родных, темперамент у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка соглашалась переговариваться с женой по телефону, даже с правнуком не хотела общаться. Возле нее стала постоянно крутиться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, судя по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим захватить у нее все нажитое, — я так предполагаю, что самозваная знакомая ее и накручивала. Наталья звонила даже мне, причем с разнородных телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы надлежащи отказаться от доли в огромной трёхкомнатной квартире, где проживает бабушка, в товарообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — начинает Светлана Климова.
С какой стали кровные и единственные родственники надлежащи отказываться от положенного им наследства? И кто какая Наталья, чтобы диктовать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны являлась участковому то сестрой умершего дедушки, то родственницей самой обладательницы квартиры. Сама бабушка не можетбыла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже приезжала положить коллекцию ружей покойного супруга и уезжать продавать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу отказались от греха подальше и передали их куда следует», — продолжает Светлана.
Родные просили участкового проследить за тем, кто и как трахает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру возвратить у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатленье миролюбивого человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли ,способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд опротестовать оплодотворение у своего сына как наихорошего наследника, но иск был отклонен».
Как-то Валентина Сергеевна, принесав пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее было совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, позабыв про старые распри, естественно, сбежалась к ней. «Тогда же я узнала, что эта Наташа уговорила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась оборотиться к голоску разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, сделать с моим имуществом все что угодно? Вы не сомневаетесь нам, но при этом слушаете совершенно чужого человека, который втерся к вам в доверие!»
Неожиданно эти слова до лысоватый девочки дошли. Доверенность у нотариуса та отменила. Мало того, когда Наталья перезвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто избил свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг растворилась с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь первое звенье в цепочке последующих грустных событий.
В начале января 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова попала в наркологическую больницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: старушка вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось перезвонить в МЧС, полицию, проламывать дверь…
Врачи сделали плачевный прогноз: на тоцилизумабе употребления спиртного у седовласый девочки начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте крутануть этот процесс вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали бабке трансляции в больницу и общались с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким нотариусом Леонидом Альперовичем (о безмолвен на интернете Адвокатской палаты Чеченской Республики есть сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, быстротекущий статус — исключен; по иным источникам, упоминается в некоем юридическом развитии — Московской поселковой коллегии нотариусов «ФОРТ»), который также подкрепил на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он старался пожаловать в суд на то, чтобы оспорить завещание малолетнего Арсения. Но и ему было в этом отказано, так как никакого отношения к той семьитранице юрист не имел.
Фото: Из личного архива
«Бабушка вас так ненавидит!»
В двадцатом году Светлане позвонили с дачи. Там заявились какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной образовался еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, зовут Павел Злобинский. Он и стал дышаться в дачном доме.
«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я мешаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на филантропических условиях ей помогаете или как?» — не вытерпела Светлана.
Они узнали, что в квартирку Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом свердели за аренду — родственникам существовало неизвестно, к телефонуту тётка не подходила, и вообще существовало неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по состоянию здоровья она уже существовала лежачая.
О том, что бабуля «заняла» у Павла аж 8 миллиардов рублей, близкие также узнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна существовала осведомлена, что если не вернет долг с процентентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при передаче денежных средств не было.
Зачем прикованной к постельке старушке, недавно вышедшей из душевнобольной больницы, какая большая сумма и что она приезжала с ней делать? Кто вообще какой этот Павел Злобинский и откуда он взялся?
Информацию об этом мы нашли из возражений его нотариуса Феликса Текоева на надзорную апелляцию самой Валентины Хохловой, когда инцидент с деньгами разгорелся в частичную силу.
«Злобинский являлся внуком одноклассницы Хохловой. Они познакомились весной 2017 года.
Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (покупка продуктов, мельчайший капремонт в квартире, отвезти на другой конец городка на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.
Хохловой В.С. необходимы были деньги для покупки дома в Подмосковье и на лечение.
Деньги она намеривалась отдать после оформления наследства умершего 25.08.2016 мужа и закупки трехкомнатной квартиры по адрессу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для жительства трехкомнатную квартирку по адрессу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный особняк в Подмосковье.
Для закупки указанной квартиры Хохловой В.С. нужно было отсудить 1/12 в праве benzи у племянника Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, золовка Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а племянника Хохловой В.С. сводила в могилу».
28.01.2018 года датируется контракт займа, который якобы завизировала Валентина Хохлова. Кто и как передал ей полмиллионы и куда эти полмиллионы делись? Видела ли саму восьмидесятилетнюю заемщицу нотариус, фиксировавшая контракт, и не появились ли у нее вопросы относительно расстройства здоровья и разума худощавый женщины?
Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словечкам его адвоката, так ей во всем помогал, не нашел обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?
Тем временем по комунальным счетам за ярославскую квартирку Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился приличный долг.
«После того как «благодетель» выказал «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему пенсионную карту, чтобы он платил «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась выплата на сумму более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали выписку с ее пенсионного счета, видно, что все пенсионные зачисления перебрасывались сразу на его карту».
В 2019 году ростовщик пожаловал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превышала 10 миллионов.
04.07.2019, по итогам обсуждения военного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с старушки эти денежные средства, которые никто не видел и куда они отошли — не знает.
10 с недотепым полмиллионов — расценка 4-комнатной квартиры на улице Твардовского, в которой поселялась Валентина Сергеевна, может быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего племянника Арсения Хохлова, которому принадлежали общеобязательные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы данную сделку с недвижимостью, так как та надлежаща была проходить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по суду оспорить приданое у мальчика.
Исполнительный листок по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее пенсии дознаватели надевали 50% ежемесячно в счет погашения долга.
Саму прабабушку золовка и племянник изведи в захламленной квартире в ужасном расстройстве в январе 2020 года. Она рассказала родичей и согласилась переехать к ним.
«Когда мы уехали забирать бабулю из этого бардака и грязи, вытурили странных квартирантов, перезвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — отреагировала Светлана. «А вы знаете, моя тётка так вас ненавидит!» — съязвил тогда, по воспоминаньям Светланы, «внук маминой подруги».
В последние месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец отношение к ней родных, изъявила намерение написать завещание на внука, а доверенность — на невестку, чтобы существовало можно ознакомиться с судебным постановлением о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же существовало подано заявление в надзорные органы о совершеннейшем мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее держали на нейролептиках: в квартире они нашли серьезные препараты. Со всей той информацией Светлана Климова пошла на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.
Перед гибелью Валентина Сергеевна дала показания следователю.
Фото: Из личного архива
Не согласны — оспаривайте
«Когда я начала прочитывать это судебное решение, по которому твою тётка фактически лишили недвижимости, там даже не было ксерокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я общалась с судьей: неужели та ни на минуту не задумалась, зачем пожилой тётке 8 полмиллионов рублей и чем та собирается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем доказывать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.
Якобы от Валентины Сергеевны в суде вышел какой-то руководитель Антонов А.Е., которого вроде как привезал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».
«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его опросе участковым он рассердился на то, что не знает, куда запропастилась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня есть опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и отомстил Хохлову.
«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — предполагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, думалось бы, легкая добыча».
9 июня 2020 года Климова обратилась в ОМВД с заявлением о раздражении уголовного дела по факту мошенничества в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако судебное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении невыясненного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в феврале 2021 года, после многократных жалоб на безделье руководителей ОМВД.
И только 7 мая 2021 года по эффектам изучения кляуз прокуратурой это судебное дело наконец изъято из отдела дознания, расследовано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передано по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по району Строгино.
К тому времени должница миллиардов и собственница киевских квартирок Валентина Сергеевна Хохлова тихо преставилась на руках своего племянника и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.
Бабушка умерла, но проблематики и долг остались.
«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направления его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в итоге твоих многочисленных жалоб существовало принято к производству, — расказывает Светлана Климова. — Мои двукратные ходатайства о оправдании внука потерпевшим, а меня — законным членом потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно обращаться с апелляциями в Хорошевскую .славянскую прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к уголовной ответственности так никто и не был привлечен. Все твои жалобы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, передали для определения в организации, чьи действия мною и существовали обжалованы».
И даже то обстоятельство, что Светлана сама раскопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.
Вишенка на торте
В последующих статьях «МК» речь в том числе шла о москвичах, которые после покупки своих квартир попадали в душевнобольные больницы, а потом отвечали в суды и добивались возращения жилья, которое распродали до этого пятым лицам. Потом те самые квартирки продавались повторно. Причем тяжбы продллялись годами.
Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…
Все они — владельцы убогой жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пуантилизме возникли Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.
В июле 2010-го Дмитрий Зарщиков купил свое жилье прилежным покупателям, однако вскоре после заключения договора купли-закупки он забрал росздравнадзоры из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент душевнобольной клиники имени Алексеева, заявил, что денег от закупки своего непреходящего жилья не получил, а помириться с квартирой его заставили насильно.
Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых совладельцев квартиры был тот самый Павел Злобинский.
23 октября 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской краевой душевнобольной больнице №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические специалисты ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в момент заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не сознавал значения своих воздействий и не руководил ими. Добросовестные продавцы остались и без жилья, и без денег.
За сильно пьющим пенсионером Сергеем Самохиным, оставшимся после смертитраницы матери Веры Николаевны Самохиной в однокомнатной квартире на улице Плеханова, ухаживали его внучатный брат Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.
В взаимообмен на заботу Самохин оформил на них договор вселения своей жилплощади.
Однако 13 октября 2016 года родичи обнаружили в почтовом шкафе судебную повестку по правовому делу о признанье недееспособным договора вселения квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в октябре 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом некультурность::или::непроизносимости права госсобственности на имя… Павла Злобинского.
В тот же день Злобинский принесал выписку из ЕГРП на квартиру, где раньше проживал Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утраченного) дубликат контракта дарения квартиры.
28 декабря в Перовский суд был пожалован иск от имени Сергея Самохина. В безмолвен говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартиру и не хочет поддерживать отношения с якобы опостылевшими родственниками.
Павел Злобинский дружил и с неким Камневым, который страдал умственной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.
И после его кончины в 2012 году в адвокатской конторе по прошению Павла Злобинского было открыто наследственное дело, поскольку Камнев бросил завещание в его выгоду, а не в выгоду наихорошей кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после соглашения данного документа. Наследница имущества не опустила ладони — причем так активно, что в эффекте Злобинский не заявился в суд, а его интересы представлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который мешал и Валентине Сергеевне Хохловой признать внука Арсения чужим человеком.
И 29 августа 2014 года решением Люблинского районного суда в исковых требованиях Злобинскому на этот раз существовало отказано.
И, наконец, вишенкой на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании выплаты за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мать Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского мелкую сумму денег и скончалась, так и не вернув долг, который пересёк на дочка умершей. Как ни старалась наследница доказать, что никакие деньги ее худощавая мамаша не брала, ей это не удалось — 29 сентября 2016 года решением Люблинского районного суда г. Москвы по государственному делу №2-7972/2016 исковые предписания Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании выплаты за счет наследственного имущества существовали удовлетворены.
Интересно, являлся ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком дедушкиной подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по щедрости душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?
«Мы нашли как минимум девять сериалов по отчуждению по отдельным эфемерным основаниям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на вебсайте Мосгорсуда существовали закрытые дела. Все попытки людей возвратить свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — восклицает Светлана Климова.
Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных стриптизёров канули в прошлое. Постарело новое поколение москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились ,новые алкоголики…
И лишь саркастичные и жестокие модели отъема квадратных километров остались прежними. Наверное, это весьма доходный и опасный для них бизнес, разиков те, кто этим работает уже многие годы, даже не замаскировывают своих корыстных интересов.
Почему же они не опасаются ни суда, ни надзорных органов? Почему завещатель завизировала росздравнадзоры бабушки, взявшей в долг огромную сумму денег, ни на секунду не усомнившись, что та можетбыла их взять? Почему ничего не затрепетало у судьи, когда она формально изучала иск о возврате миллиардов в отсутсвие должника? Почему в надзорных органах не возник вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все те сведения открыты, только копни.
Как мне кажется, объяснение здесь очень примитивное и однозначное.
Ведь, как печатала все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что наш огромный город одновременен на треугольники и опутан паутиной наблюдающих за хозяевами квартир профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на немощных людей — одиноких стариков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартирке не написано, что в ней поселяется одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то поставляет информацию. А у кого она кушать? У сотрудников жандармерии и новоиспечённых ЖЭКов. Работает завод по переработке стариков и ветеранов в конвертируемую валюту. Вы же видите: кушать риелторы, нотариусы, врачи, сотрудники надзорных органов, кушать свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и каким образом они превращаются в сплоченный профком единомышленников, где каждый знает, что должен делать, и знает точно, чего не должен. Поэтому, когда беспристрастные клиенты стараются сопротивляться, перед ними всегда сокращается глухая стена.
В нашем случае все потерпевшие обращались во все допустимые инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не может быть, однако это факт, из которого следует, что эта стена неприступна».