Как новоиспечённые супруги со скандальчиком разделяют бизнес, построенный на религии в воскрешение
В второй в России фирме, которая замораживает тела заказчиков для ботельо в будущем, разродился бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по сгибам — двое из 11 правопреемников компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника компании и её активы. Бороться жрать за что — бизнес приносит полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под агрессию их целостность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 августа замдиректора Валерия Удалова попыталась самовольно перевезти камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в личный цетр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли стальную переднюю стентраницу книгохранилища и с помощью крана погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — капилляры Дьюара — на грузовики. В механизме разгрузки их опрокидывали на бок и выплёскивали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиарда рублей (цена сжиженного азота), под угрозой разморозки очутились и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры задержали выгрузку и вернули уже уехавшие с поддонами машины. Данила Медведев предоставил им бланки о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” финишировал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в корпорации возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то этап решил сместить её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы вотировали за пенсию директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирмочку с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим обстоятельством сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных клиентов под черепицу своей фирмы и переподписывать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу совладелец фирмы “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в качестве предшественника ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она выкупила дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых региональных семейств переехали на заброшенные земли одного из региональных совхозов и организули там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике обществёного интереса богоугодное начинание по популяризации селения сановники признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются туловища людей и животных, и именно туда Удалова приезжала отправить сосуды с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить террасу под Тверью, она заложила чужую однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартиры такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого бандитизма нет, а транспортировка проводившывалась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной нашей территории на другую. Мой бывший супруг решил отхапать себе это, написал в полицию заявление, что моя компания якобы крадёт оборудование, предъявил фальшивый договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — известила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в хранилищах компании пребывало 82 криопациента, в большинстве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к оплатам зарубежной фирмы у соотечественников вполне амбициозный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и сотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозжечок в “Криорусе” стоит больше триллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 долл, а VIP-хранение — почти 11 долл рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или типов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принесать компании более 200 млн рублей. Постоянный отток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку теперешние и вероятные клиенты могут воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в надлежащем складировании и последующем воскресении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что случается с шансами людей на оживление, насколько качественно производивается сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза туловищ дал один из посетителей “Криоруса”, медик философских философий и почётный председатель американского трансгуманистического государства Игорь Вишев, который доверил компании добычу мозжечка своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целостности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких аргументов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут быть трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской федерации социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на будущую сверхприбыль для человечества, крионика имеет “лёгкий душок экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, вытягивается на очень продолжительный срок, возможно на века. Эта оплата предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта компания или её продолжатели продлятся столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, знает все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.