Как новоиспечённые супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на религии в воскрешение
В четвёртой в России фирме, которая замораживает туловища клиентов для ботельо в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально гудит по сгибам — двое из 11 акционеров компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло директора корпорации и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их исправность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля директор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в собствёный центр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили жестяную переднюю стену хранения и с помощью вентиля погрузили особые продольные ёмкости с туловищами — сосуды Дьюара — на грузовики. В механизме разгрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух растворилась половина миллиарда рублей (затрата сжиженного азота), под опасностью разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по звонку полицейские остановили разгрузку и вернули уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве benzи на ёмкости с туловищами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём владеет 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в фирмы начались в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавёлся ,новой семьитраницей и, по словечкам Удаловой, в какой-то момент решил сместить её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако женщина в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала собствёную фирмочку с точно каким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением руководителя в обоих компаниях, Удалова начала транспортировать замороженных клиентов под крышу своей корпорации и перезаключать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу сооснователь компании “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в свойстве наследника ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она переоборудовала дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных краевых семейств переехали на заброшенные земли одного из краевых совхозов и организовали там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое начинание по популяризации села сановники признали неправомерным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В смежных домах квартиры такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой бывший супруг решил отхапать себе это, сочинил в милицию заявление, что наша корпорация якобы похищает оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До следующего времени в книгохранилищах фирмы пребывало 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и иных стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам зарубежной фирмы у чужестранцев вполне дипломатичный — несмотря на то что цена криоконсервации людей оценивается десятками, а то и полусотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиарда рублей, заморозка всего туловища обойдётся уже в 2,6 долл, а VIP-хранение — почти 11 долл рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести фирмы более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот отрывок можетесть дорого обойтись компании, поскольку прошлые и будущие заказчики можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном складировании и предыдущем исцелении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно изготавливается сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из рефинансов “Криоруса”, врач философских наук и почётный председатель американского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил компании заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, можетесть существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской аналогии политологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на будущую корысть для человечества, крионика приобретает “лёгкий запах экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень долгий срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что пробудят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирмочка или её наследники пробудут столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, знает все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.