Как бывшие супруги со скандалом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В третьей в России фирме, которая заморожает тела клиентов для воскресения в будущем, разыгрался бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально потрескивает по швам — двое из 11 акционеров компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло куратора корпорации и её активы. Бороться кушать за что — бизнес приносит полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под опасность их невредимость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 августа гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с зоне предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в личный центр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли пустотелую переднюю стентраницу хранилища и с помощью крана погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — сосудики Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась половина миллиарда рублей (затрата сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры задержали разгрузку и возвратили уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве собственности на ёмкости с туловищами и уличил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля поделена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании начались в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавёлся новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то случай решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала собствёную компанию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных пользователей под крышу своей фирмочки и перезаключать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу учредитель фирмы “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве преемника второго “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она выкупила особняк в Тверской сфере на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых районных семейств переехали на полузаброшенные земли одного из районных колхозов и организули там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое нововведение по популяризации села сановники признали неправомерным и постановили открыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих особняках квартирки какой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминалитета нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы желали перевезти оборудование с одной нашей водое на другую. Мой новоиспечённый супруг разрешил отхапать себе это, записал в полицию заявление, что наша компания якобы ворует оборудование, предъявил фальшивый контракт о том, что это оборудование относится ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последующего времени в хранилищах компании обреталось 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам зарубежной корпорации у иностранцев вполне дальновидный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей измеряется десятками, а то и сотнями десяток долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить гипоталамус в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или образчиков тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться оплатой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести компании более 200 млн рублей. Постоянный отток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку теперешние и вероятные заказчики могут воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и последующем воскресении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что совершается с шансами людей на оживление, насколько качественно производится сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою характеристику попытке вывоза тел дал один из посетителей “Криоруса”, медик теологических наук и почётный председатель американского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о невредимости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской ассоциации фантастов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на реальную выгоду для человечества, крионика приобретает “лёгкий запах экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что медицина разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта компания или её наследники просуществуют столько времени и будут сохранять эти тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он обольщается рекламой — то это нехорошо.