Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать
Прогремевший на весь свет особняк новоиспечённого зам.начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого следствие подозревает в оразмере.подробной взятке, записан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное личико довольно высокого ранга подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти декларации, если мало-мальски приближенного к действительности восприятия об уровне благосостояния чиновников, полицейских и депутатов они не дают?
Об этом мы побеседовали с специалистом в области усиления коррупции, доктором Свободного факультета Еленой ПАНФИЛОВОЙ.
СПРАВКА “МК”
Антикоррупционное законодательство требует от нижайших юридических лиц, киоскёров и милиционеров начиная с определенных служб ежегодно подають обстоятельные донесения о денежном доходе, его источниках, бесценных бумагах, кульках акций и долях в уставном капитале различных корпораций и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или бесплатном пользовании), а также о автотранспортных средствах. Аналогичные донесения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой общественности предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь отдельную сумму денежных доходов за год, без приказания их источников, об компонентах недвижимости сообщается лишь площадь участка, дома или квартирки и странытраница их нахождения, а о кульках акций и количестве счетов мы не знаем совсем ничего.
— Когда возбуждается незапланированное судебное дело против первого градоначальника или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в резолюциях — лишь гора айсберга, а недвижимость и фирмы совершенно законно написаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше переводить тыс.тонны бумаги на ту подложную антикризисную меру?
— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех тех историй. Но взимание заключается из трех элементов: подача деклараций проверяющим органам, публикация деклараций и проверка деклараций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, четвёртый и второй компоненты работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот пятый элемент, качественная проверка, очевидным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах просочились в массовом количестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как эти резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что экономической воли массово что-то выявлять нет.
Конечно, и во многих других странтраницах граждане, обязанные сдавать декларации, пытаются схитрить, убрать, запрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились перепечатывать имущество на родственников, нетрудоспособных детей, на государственных супруг и подруг… Но тут мы возвращаемся к второму тезису: ничего нового в подобном желании запрятать от взимания свое имущество нет, но если жрать первымя и уменье отыскивать и проверять, все возможно. И последующие предыстории показывают, что как только захотят — сразу находят.
— А инкриминируемые узкой общественности сведения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?
— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как доказывают репортёрские расследования. Но то, что при непринятии лоббистского законодательства существенная часть той информации, которая должна была бы существовать открыта и публиковаться, стала закрытой, — самоочевидная правда… Что же касается мирового опыта — в разнообразных странтраницах все по-разному. Где-то данные публикуются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной выборщик можеткушать получить более краткую информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм мог бы работать, если бы была заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, кушать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и денонсировали и которую надо выполнять, а с другой — кушать стремление выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.
— На днях сообщили, что у депутата Госдумы Льва Ковпака, его невестки и сына появились задачи с законом и арестовано имущество, но из резолюций этого депутата следует, что он официально одинок: донесений о доходах и имуществе супруги нет. После введения запрета на поместье зарубежными счетами вообще существенно выросло число одиноких депутатов (сейчас не ,имеют ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?
— Как только возникла предыстория с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже несовершеннолетним детям и стали разводиться, проживать в правовом браке. И не только парламентарии — среди чиновников тоже каких хватает. Но вообще-то в межрегиональном праве есть нормы, которые позволяют при проверке деклараций перепроверять и разведенных супругов, если время с случая развода не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира узнают прекрасно про этот фокус с разводом. Есть межгосударственная организация ФАТФ (Группа разработки экономических степеней борьбы с отмыванием денег, вырабатывается международные критерии противодействия зарабатыванию преступных налогов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, контролю за отмыванием средств, которые, возможно, ,имеют взаимоотношение к прилюдным должностным лицам, длежат и разведенные супруги.
— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!
— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически должен рассматривать разведенных супругов как субьектов проверки. В данном случае не столько на присмотр коррупции, сколько на присмотр отмывания, но, как известно, преступность и обналичивание ездят ладонь об руку…