Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители винят в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 октября 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по льготным путевкам. Подробности этой катастрофы потрясли странтраницу — 47 беззащитных детей часами в группку боролись за жизнь посреди громадного штормящего озера. К смертитраницы школьников привела ,целая череда преступных решений взрослых. Изнурительные суды тянутся до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере специальный корреспондент потолковал с выжившими и присмотругами тех, кто не покумекал постигнуть те дни.
* * *
«Я помню, как прочел заключение о кончины вашего ребенка. Там было написано, что первопричиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит брат Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях трёхлетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в кишечнике воды нет. О каком тогда утоплении можетесть идти речь?»
Заслонов спросил об этом следователя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал специальную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, приключилось то, что называют влажным утоплением — оно совершается из-за слабого спазма в горле. В таком моменте человек может погибнуть уже после того, как его вытащат из водички на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной гибели его отца существовало переохлаждение. «К моменту потери бытия острейшая ломоту от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчишка Сева — единственный, кто сумел перезвонить в службетраницу «112», причем когда все еще были в лодках. В тот случай руководители проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы добраться до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по телефонуту человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически брошены на произвол судьбутраницы посреди объятого штормом громадного озера, где ветер и волны срывали с них одежду. Тонули в воде, кислотность которой достигала 10 термометров по Цельсию. Мерзли на людных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло быть больше, если бы не одна из победительниц похода — двенадцатилетняя совершила чудовищное для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за тонущими и вынимала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом эта маленькая девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую сонливость и часы, проведенные в снежной воде, ей увенчалось пробежать несколько километров до побережья и дотащиться до незначительного хутора Кудама, в дом семьитраницы Столяровых. Там она вместе с хозяевами вызвала МЧС и помогала местным обывателям спасать детей до отъезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно было быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, лагерь получил санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому мэрии не запрещалось «проведение ребячьих специальных программ с походами». Однако тот документ не носил факультативного характера.
Но были и другие неопровержимые причины, которые указывали на необходимость экскурсии по озеру. В поперечнике оно сравнимо с речным заливом, а в лагере при этом не было спасательных жилетов для детей.
И наконец, всем существовало известно о девятибалльном предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 октября в участке Сямозера ожидались дождики и ветерок с порывами до 20 километров в минуту (72 километра в час). Однозначно это предчувствовало шторм.
Однако это не остановило замдиректора концлагеря Елену Решетову. На месте происшествий ее не было, она отдала распоряжение вести детей из отряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему замначальнику . Тот, будто прапорщик на войне, передал команду студентам педколледжа и , которые проводили практику в лагере в свойстве тренеров по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к исполнению задания: положили спасательные жилеты для подростков и стали надевать их на детей, ,пытаясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их убеждения никто не спрашивал. 17 мая «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребят и одному сопровождающему оползни в два пластмассовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое подростков — в поролоновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд опровождали школьница педколледжа и учащаяся колледжа культуры и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль бережка три километра и угонились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно существовало приехать в Петрозаводск, сменил прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека был последующий шанс настигнуть поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на мелкодисперсных отсеках, которые дают судну остойчивость в экстренной ситуации, когда через лайнер начинает попадать вода.
Но Виноградов решает новеллы детей вглубь озерца — к мысу Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее безопасный в ураган поролоновый рафт.
«Поморы» отвалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся крепкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ утратили управление
Рафт, на огромном ветерку скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро снесать ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за хорошей осадки шли дальше, но управляться ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда неправильных постановлений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и знавший о проблеме с экстренными баками, решает перезванивать не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуацию, а тот уже, как старший по команде, должен был спровоцировать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — пересказал “Ленте.ру” его юрист . — В силу возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») твой подзащитный не можетбыл надлежащим образом эту ситуацию оценить и положился на эксперимент своего руководителя».
Что ,имел в виду под «справимся сами» заместитель ректора лагеря, неизвестно. Известно, что его уверила не отвечать в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно вразумить по радиотелефону человека отступиться от избавления детей перед лицом прямой угрозы и почему вообще нужно существовало сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие руководители концлагеря не спровоцировали спасателей? — сокрушается Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей грозит уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на трибунале заявил, что Круподерщиков не только сам не перезванивал спасателям, но и запрещал делать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — произнес мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер радиотелефона будет прислан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно был записан, и эта аудиозапись стала свидетельством вины принявшей звонок фельдшера Суоярвской лечебницы . Она даже не стала зарегистрировывать этот звонок.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до отбытия спасателей на предыдущий день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положенье оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в снежной воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами аргументировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — рассказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы находил слова, чтобы взмолиться детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично виноват в смерти двоих: ее сына Жени и девочки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.
«Моему отцу было 13 лет. Маленький и тщедушный ребенок. На безмолвен был жилет 56 размера, — узнала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно мешали детям плыть к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на шнурках жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в последующем способности совершать пассивные воздействия», — так это описывала в трибунале руководитель .
«У детей необузданный страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девушек утратил мышление от страха. Дезориентация была полнейшая, — рассказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны орвали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, вылезли из влаги те дети, кто существовал покрупнее, у кого хватило сил, кто научался плавать.
Севе Заслонову старалась помочь Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших участниц похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность
Потом она вырубилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не увидела двух школьниц из отряда — Машу и Дашу. Те практически не двигались из-за громадных жилетов, и Ксюша подвигала их к берегу, сколько могла. Когда оставалось около 500 футов до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что приплывёт сама, и та подталкивала вперед только Дашу. А потом обернулась и увидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу долбануло волной о камни, из-за чего девушка принесала стойкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На острове отыскались еще двое детей. Туда же отплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с прибрежными камнями получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король вытащила из водички нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выбирались на берег как могли весь вечер 18 мая и всю предыдущую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, секретарша лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группа на связитраница не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, владелица расположенной на берегу Сямозера территории отдыха в Кудаме.
Столярова ответила, что на болоте очень мощная волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утречка в Кудаму пришла влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный драгун Андрей Севериков и рабочий территории Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — ту цепочку архипелагов столичные величают Пятиостровье. Оттуда они перевезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых нашли уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в парилку сразу. Две девчушки выйти оттуда толком не могли — что-то все же с коленками от переутомления случилось».
По словам Натальи, восемнадцатилетний тренер нес самую маленькую девочку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков покарай туловища десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место сотрудники МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, находили тела еще троих погибших. Еще одного малыша — Женю Романова — продолжали отыскивать на земле, под водичкой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро начиналось с того, что я корректировала погоду в Карелии. Я помнила о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, поглядев днём 19 апреля телевизор, сказала мне: “Мама, там драма на озере”, — я ответила, чтобы она подумала ногой и успокоилась, так как мой ребенок обретается в лагере», — вспоминает мама Жени.
даже мысли не допускала, что замдиректора лагеря позволит себе издать детей в поход после девятибалльного предупреждения.
Она решила, что фраза о какой-то случайной группе туристов, и уехала в больницу, где стоял ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот момент мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы глядели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в списке живых»
Романова не можетбыла поверить в случающееся и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думаться об этом. Наш будет живой! Он не может погибнуть».
Валентина не помнит, как она постигла те восемь дней, когда осуществлялись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, побуждали ее кушать и пить. Женщина вырывалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с мужем названивали и печатали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.
Глава комитета давыдковского городища Эссойла, на территории которого обретался лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озеро и запустил в воду 14 картонных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На первый день внука нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но кардиологи и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила личико прокурора с огромными, набухшими глазами, который замечал тело их мальчика. В результате Романовы идентифицировали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царит безусловный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» существовал создан в октябре 2007 года. Для него однаружали в субаренду базу отдыха «Лесная сказка» с четырьмя кирпичными багажными корпусами площадью 350 квадратных метров каждый, правительственным сооружением с медблоком, гостиницей на десять четырехместных номеров, отдельно стоящей гостиной и малюсеньким гостевым домиком.
Еще у базы существовали свои лодочная станция, песчаный пляж, ролевые площадки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был рассчитан на предоставление 184 человек. Между тем в ..первой смене, которая продллялась с 3 по 23 апреля 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База отдыха была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года бил тоску Андрей Ореханов. Попав на территорию «парка-отеля», куда его не хотели проскакивать местные сотрудники, он увидал туристические палатки, в том количестве большие, в которых лежали двухъярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как часть палаток были рваными, спали дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в этих палатках, располагалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он получил 11 октября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас прислали на остров, мы болеем, нас тут будут держать больше обещанного срока, отказывают говорить заглавие острова, мы спим в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось особенной туристической ориентацией отдыха. Лагерь даже имел характерное названье «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На семинарах в сетиотрети легко можно отыскать негативные комментарии, в которых подробно расписаны проблемы лагеря.
«Царит самоочевидный хаос (если не использовать более приблизительное жаргонное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведотрядов по 50 человек), для какого количества ничего не было готово, предыдущие палатки ставили поздно вечером в день заезда, — расказывает юзер под ником LuckyDad. — На каждый разведотряд из 50 человек выделено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют какого желания: либо ,сидят в своих палатках, либо где-то куривают. Дети куривают непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, бросая окурки на глиняный накатник (!) Ночью у одной из девочек загорелся прожженный сигареткой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же #лицемерии говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дешёвое для таких людей — это деньги»
После драмы в 2016 году под следствие в Карелии попали ректор лагеря Елена Решетова, ее зам Вадим Виноградов, числившиеся тренерами преподаватели Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, врач Ирина Щербакова, глава общероссийского ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая обязанности сотрудника этого ведения .
В Москве — заместитель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и командир ведения по организации деятельности с семьитраницами Елена Семкина.
«Дело заключается практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще существовать еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — говорит Валентина Романова. — Там надлежаще существовало существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить нижеследующее поколение руководителей работать своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в апреле 2019 года приговорили к 9,5 годам за обеспечение услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что какое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: эким жизнелюбивым ее ребенок отправился в лагерь, и эким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один бицепс на ее лице пошевелился? Нет. Самое дешёвое для каких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать каких людей нужно самым дорогим — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — добавила мать погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 рублей рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в феврале 2017 года к трем годам лишения свободы в колонии-поселении по статейке о халатности. Исполнение наказания отложили на три года, до тех пор, пока ее супруги не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу уплатить потерпевшим четыре полмиллиона рублей в качестве компенсации идейного вреда. К слову, девочка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но есть человек, который считает, что фельдшер не виновна, по малейшей мере в адвокатском смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — брат дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все бланки о службетранице «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно необходима подготовка, потому что позвонить можетесть человек, который не способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, быть готовым к подобному, в различие от диспетчера службетраницы такси какого-нибудь», — философствует Заслонов.
По его словам, главная проблема была именно в том, что племянник позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звонок переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди принесали госбюджет на то, чтобы создать службу по приему телефонов, и что они сделали с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущён сын Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за обязанности приема телефонов МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов разъезжал в Суоярви, когда шел трибунал над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие дети его не поддержали.
Игорь был также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее медавиации правовые иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — уверял Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную подотчётность поволокли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан виноватым никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сетует на то, что заседания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за затягивания процесса столичные кухарки могут избегнуть наказания по истечении срока давности.
Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его сравнивали по двум статейкам: об оказании услуг, не отвечавшим требованиям безопасности (статейка 238) и об уклонении в опасности (статейка 125). Признали виноватым только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских чиновников Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова оспорит обвинительные приговоры.
«Прокуратура пожаловала апелляционную жалобу в взаимоотношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — надзорную жалобу, и трибунал вновь оставил в энергии обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже решили возвратить дело на новое слушание в трибунале ..первой инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.
Сейчас разбирательство пребывает на стадии судебного следствия, то есть вновь изучаются подтверждения вины и невиновности Круподерщикова. Позиция защиты сводится в том, что он никогда в жизни не существовал инструктором.
«У него нет соответствующего образования. Он был студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — рассказывает адвокат.
Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и иные студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы ослушаться лагерное начальство.
«На следствии выяснилось, что он поехал туда — этот иняз и бездарь, — чтобы ему поставили газетку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет оправдательный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас кушать государство», — говорит Валентина Романова.
2 августа в Верховном суде Карелии состоится новое разбирательство в взаимоотношении недавно оправданных судом сотрудников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что косвенной причинно-следственной связи с гибелью детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор длал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всяческие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в первую годовщину после трагедии, 18 октября 2017 года, руководители МЧС возложали букет на озеро и поднялся шторм. Их подлодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину ошеломила сложная мысль.
«Вы же понимаете сущность своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — тот ее вопрос обрачан ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она придерживалась непритязательной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее отпустили погрести мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она боялась жизнями чужих детей, потому что хотела скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то отыскался бы иной человек, так как замдиректора концлагеря существовал лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не помнила о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с катастрофой на озере. После возвращения в Москву ей предстояло долго и упорно спасать саму себя: удалить все профайлы из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С иными пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь сбираются родственники погибших, девчушка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку прабабушка — когда детям было по 6 лет, их тётка оказалась устремлена к постели после инсульта.
Окончив девять классов, девочка хотела переветься в институт МЧС, но не получилось из-за проблематик со зрением. Она двинулась в педагогический институт, чтобы стать учителем материальной ментальности для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля пересекла на второй курс. Она по-прежнему работает плаванием, играет в хоккей и пионербол.
«У нас ОБЖ кушать в колледже, и следующую тему про воду студент рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не желал меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребята ездят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это существовало на ручьях в Москве. Ученики приплыли до острова, но, очутившись там, девушка согласилась снова усесться в лодку. Просто не могла. В итоге один фигурист оставался с ней на острове, пока другие ныряли вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно перепроверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит соседка «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее является испытывать смерть детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами общались друг с приятелем по телефону.
«Мой внук и еще четверо ребят валяются на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы прибываем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привезешь цветы, конфеты, игрушки», — расказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети валяются на кладбищах по одному.
У Валентины кушать портрет Жени, с которым она смущается и общается каждый день. И каждый год она ездит на Сямозеро, где в двух метрах от Кудамы установлены памятные камень и крест. Построена часовня.
Еще Романова старается вместе с мамой другого погибшего ребенка — — разъезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого приезда оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой стартует невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 октября 2016 года не могу плакать. Мечтаю прорыдаться, но не могу. Мне даже врачи говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на таблетках столько сидела, — говорит женщина. — Когда я пытаюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку существовало страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я могу вызвать скорую, тяпнуть нашатырь, закусить таблетку, а у него такой возможности не существовало».
Все эти годы Валентина подсаждёт себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз требует прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же призывает «Ленту.ру» передать свое отношение к иным родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок должен формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим высятся подготовленные люди, которые, даже видя, что на озере частичное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло целеуказание от МЧС”.
Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то госслужащие потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».