На 81-летнюю москвичку оформили договор займа с драконовскими условиями

«Благодетели» очутились непрерывными героями выплавок «МК» о черных риелторах

На 81-летнюю ленинградку оформили договор займа на 8 рублей рублей под 20% годовых.

Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это непрерывные герои выплавок «МК» о черных риелторах.

Эта биография перешла ко мне по наследству от удивительной тележурналистки Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.

Бывают какие репортёрские темы, которые продолжаются очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.

Потому что когда у антигероя после публикации проблема разрешилась, обычно он уже не перезванивает и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.

Но случается и еще один поворот сюжета. Вдруг совершенно чужой читатель, пострадав от действий злоумышленников, закрывает нашу газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесен мир, связавается с редакцией, чтобы пересказать уже про свою беду…

Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с знаменитой присказки или с пословицы. Не буду пятиться от этой традиции и я.

Каждая радостная семья, как известно, несчастлива одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил квартирный вопрос.

В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия выплавок про отъем квартирок у ростовчан — безпомощных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но обязанности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с допустимым мошенничеством, были названы.

Вот те статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.

«Когда подобное произошло с своей свекровью, я просто вбила фамилию того, кто можетесть существовать к тому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за иной начали открываться заметки в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое массовое явление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными брокерами можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, родственница потерпевшей гражданки Валентины Хохловой.

Друзья старые и новые

«Я, гражданочка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рожденья, номер загранпаспорта ***, зарегистрирована по адресу Москва, улица Твардовского ***, исходатайствовала от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рожденья — гор. Москва, номер загранпаспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь полмиллионов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги принёсаны полностью. Претензий не имею».

Пожилая киевлянка Валентина Сергеевна Хохлова жила в районе Строгино, в трёхкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с мужем были еще одна «однушка», которую они сдавали, вилла и коллекция оружия.

В 2016 году муж Валентины Сергеевны скончался. Два ее сына умерли еще раньше. Из кровных родителей у худощавый девочки остался только малолетний внук Арсений, по завещанию дедушки являющийся преемником имущества.

«Если честно, отношения у нас со тёщей существовали сложные, хотя сейчас, по прошествии стольких лет, это все уже неважно», — говорит сноха Светлана.

После кончины мужа, по воспоминаньям родных, характер у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка соглашалась переговариваться с невесткой по телефону, даже с правнуком не хотела общаться. Возле нее стала постоянно вертеться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, судя по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь продолжили посещать мысли, что мы хотим отобрать у нее все нажитое, — я так предполагаю, что новоявленная знакомая ее и накручивала. Наталья перезванивала даже мне, причем с различных телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы должны согласиться от доли в громадной однокомнатной квартире, где ,проживает бабушка, в взаимообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.

С какой стали непутёвые и единственные родители надлежащи соглашаться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы диктовать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны представлялась участковому то племянницей умершего дедушки, то родственницей самой обладательницы квартиры. Сама мама не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже приезжала положить коллекцию ружей покойного супруга и уезжать покупать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу отказались от греха подальше и прислали их куда следует», — продолжает Светлана.

Родные требовали участкового смерить за тем, кто и как охмуряет бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала вопить в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще произведяет впечатленье добродушного человека, не склонного к явлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд оспорить отцовство у вашего сына как непреходящего наследника, но иск был отклонен».

Как-то Валентина Сергеевна, исходатайствовав пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее было совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, сбежалась к ней. «Тогда же я узнала, что та Наташа упросила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась оборотиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, сделать с моим имуществом все что угодно? Вы не сомневаетесь нам, но при этом слушаете совершенно стороннего человека, который втерся к вам в доверие!»

Неожиданно эти слова до лысоватый девушки дошли. Доверенность у адвоката та отменила. Мало того, когда Наталья позвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто изнасиловал свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг сгинула с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь четвёртое звено в цепочке последующих горестных событий.

В начале января 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в душевнобольную больницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: старушка вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось перезвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…

Врачи сделали плачевный прогноз: на силуэте употребления спиртного у седовласый женщины начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте наклонить этот процесс вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передали бабушке трансляции в клинику и контактировали с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким юристом Леонидом Альперовичем (о нем на сайте Адвокатской палаты Чеченской Республики жрать сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, прошлый статус — исключен; по иным источникам, фигурирует в некоем риэлтерском развитии — Московской городской коллегии прокуроров «ФОРТ»), который также возымел на нее громадное влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он удавался пожаловать в суд на то, чтобы оспорить наследование малолетнего Арсения. Но и ему было в этом отказано, так как никакого отношения к той присмотруге юрист не имел.

«Бабушка вас так ненавидит!»

В нынешнем году Светлане перезвонили с дачи. Там обьявились какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной образовался еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, величают Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в загородном доме.

«Я дозвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на филантропических условиях ей помогаете или как?» — не вытерпела Светлана.

Они узнали, что в квартиру Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за субаренду — родственникам существовало неизвестно, к радиотелефону свекровь не подходила, и вообще существовало неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по расстройству здоровья она уже была лежачая.

О том, что бабка «заняла» у Павла аж 8 миллиардов рублей, близкие также узнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не возвратит долг с процентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как очевидцев при трансляции денежных средств не было.

Зачем прикованной к постели старушке, недавно вышедшей из душевнобольной больницы, такая громадная сумма и что она сбиралась с ней делать? Кто вообще такой тот Павел Злобинский и откуда он взялся?

Информацию об этом мы нашли из опровержений его нотариуса Феликса Текоева на арбитражную жалобу самой Валентины Хохловой, когда скандальчик с деньгами разгорелся в полнейшую силу.

«Злобинский являлся внуком соседки Хохловой. Они познакомились зимой 2017 года.

Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (продажа продуктов, мельчайший капремонт в квартире, отвезти на другой конец городка на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.

Хохловой В.С. необходимы были деньги для покупки домика в Подмосковье и на лечение.

Деньги она собиралась воздать после переоформления наследования умершего 25.08.2016 мужа и покупки трёхкомнатной квартиры по факсу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для нахождения трёхкомнатную квартиру по факсу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный особняк в Подмосковье.

Для закупки указанной квартирки Хохловой В.С. нужно существовало отсудить 1/12 в праве собственности у сына Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, жена Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. сводила в могилу».

28.01.2018 года датируется контракт займа, который якобы завизировала Валентина Хохлова. Кто и как передавал ей триллионы и куда те триллионы делись? Видела ли саму восьмидесятилетнюю заемщицу нотариус, фиксировавшая контракт, и не появились ли у нее вопросы относительно расстройства здоровья и рассудка лысоватый женщины?

Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словам его адвоката, так ей во всем помогал, не отыскал обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?

Тем временем по комунальным счетам за столичную квартирку Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там скопился пристойный долг.

«После того как «благодетель» выказал «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолжность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы получили справку с ее пенсионного счета, видно, что все пенсионные получения перебрасывались сразу на его карту».

В 2019 году кредитор подал исковое заявление в суд с предписанием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превышала 10 миллионов.

04.07.2019, по эффектам изучения государственного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с гражданки эти денежные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.

10 с излишним полмиллионов — стоимость 4-комнатной квартирки на улице Твардовского, в которой жила Валентина Сергеевна, можетесть быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь сохранялась с обременением в виде малолетнего наследника Арсения Хохлова, которому принадлежали непременные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы любую сделку с недвижимостью, так как та должна была проводить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по трибуналу оспорить наследие у мальчика.

Исполнительный укран по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее зарплаты урядники надевали 50% ежемесячно в счет списания долга.

Саму бабку жена и внук нашли в захламленной квартирке в ужасном положении в октябре 2020 года. Она рассказала родителей и согласилась переехать к ним.

«Когда мы приехали забирать прабабушку из этого беспредела и грязи, прогнали странных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — ссылался он. «Не надо никуда приезжать», — отреагировала Светлана. «А вы знаете, моя прабабушка так вас ненавидит!» — парировал тогда, по воспоминаньям Светланы, «внук дедушкиной подруги».

В первые месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец отношение к ней родных, изъявила намерение написать завещание на внука, а доверенность — на невестку, чтобы существовало можно ознакомиться с судебным решеньем о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же существовало пожаловано ходатайство в надзорные органы о совершеннейшем мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее держали на нейролептиках: в квартирке они покарай серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова побежала на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.

Не согласны — оспаривайте

«Когда я начала прочитывать это судебное решение, по которому твою тётка фактически лишили недвижимости, там даже не существовало ксерокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я общалась с судьей: неужели та ни на секунду не задумалась, зачем семидесятилетней бабке 8 триллионов рублей и чем та приезжает их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем опротестовывать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.

Якобы от Валентины Сергеевны в суде вышел какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как прислал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».

«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его соцопросе участковым он нагрубил на то, что не знает, куда девалась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня жрать опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и засудил Хохлову.

«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — предполагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, думалось бы, легкая добыча».

9 июня 2020 года Климова обратилась в ОМВД с уведомлением о возбуждении судебного дела по следк хищения в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако судебное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении неустановленного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в феврале 2021 года, после трёхкратных апелляций на бездействие сотрудников ОМВД.

И только 7 октября 2021 года по эффектам изучения жалоб прокуратурой это судебное дело наконец изъято из отдела дознания, квалифицировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передано по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по району Строгино.

К тому времени должница миллионов и собственница ростовских квартирок Валентина Сергеевна Хохлова тихо преставилась на ладонях своего внука и невестки, успев накануне гибели дать показания дознавателю.

Бабушка умерла, но проблемы и долг остались.

«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направления его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в конторе и только в итоге своих многочисленных жалоб было принято к производству, — говорит Светлана Климова. — Мои трёхкратные прошения о утверждении сына потерпевшим, а меня — законным представителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связитраницы с чем я вынуждена неоднократно отвечать с кляузами в Хорошевскую .славянскую прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к уголовной отвественности так никто и не был привлечен. Все твои жалобы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, передавали для изучения в организации, чьи действия мною и были обжалованы».

И даже то обстоятельство, что Светлана сама выкопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.

Вишенка на торте

В последующих статейках «МК» речь в том числе шла о москвичах, которые после покупки своих квартир попадали в душевнобольные больницы, а потом адресовались в суды и добивались возращения жилья, которое купили до этого вторым лицам. Потом эти самые квартирки продавались повторно. Причем тяжбы длились годами.

Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…

Все они — арендаторы убогой жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пуантилизме возникли Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.

В сентябре 2010-го Дмитрий Зарщиков распродал свое жилье плодотворным покупателям, однако вскоре после соглашения контракта купли он забрал протоколы из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, врач душевнобольной больницы имени Алексеева, заявил, что денег от перепродажи своего единственного жилья не получил, а расстаться с квартирой его заставили насильно.

Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых хозяев квартиры был тот самый Павел Злобинский.

23 августа 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской районной душевнобольной больнице №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические аналитики ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в этап заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не осмыслял значенья своих воздействий и не руководил ими. Добросовестные клиенты остались и без жилья, и без денег.

За сильно пьющим инвалидом Сергеем Самохиным, оставшимся после смертитраницы бабушки Веры Николаевны Самохиной в трехкомнатной квартирке на улице Плеханова, ухаживали его внучатный брат Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.

В обмен на заботу Самохин оформил на них договор дарения своей жилплощади.

Однако 13 декабря 2016 года родители обнаружили в почтовом шкафе судебную повестку по правовому делу о оправдании /пустым контракта наследования квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в феврале 2015 года Самохин навестил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом неблагозвучности права госсобственности на имя… Павла Злобинского.

В тот же день Злобинский принесал запись из ЕГРП на квартиру, где раньше поселялся Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утерянного) документ договора наследования квартиры.

28 ноября в Перовский трибунал существовал пожалован иск от имени Сергея Самохина. В нем говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартирку и не желает поддерживать отношения с якобы опостылевшими родственниками.

Павел Злобинский дружил и с неким Камневым, который погибал душевной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.

И после его смертитраницы в 2012 году в судебной конторе по заявлению Павла Злобинского было открыто нейродегенеративное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу непреходящей кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не пришёл в суд, а его интересы представлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать племянника Арсения чужим человеком.

И 29 августа 2014 года постановлением Люблинского районного суда в исковых требованиях Злобинскому на этот раз было отказано.

И, наконец, сливой на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании задолженности за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мачеха Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского крупнейшую сумму денег и скончалась, так и не вернув долг, который перешел на жена умершей. Как ни ,пыталась наследница доказать, что никакие деньги ее молодая тётка не брала, ей это не удалось — 29 марта 2016 года постановлением Люблинского районного суда г. Москвы по правовому делу №2-7972/2016 исковые требования Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании задолженности за счет наследственного имущества существовали удовлетворены.

Интересно, являлся ли и в этом моменте Павел Злобинский «внуком маминой подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по щедрости душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?

«Мы прогневай как минимум девять эпизодов по отчуждению по разнообразным рискованным основаниям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на сайте Мосгорсуда были закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — восклицает Светлана Климова.

Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных риелторов канули в прошлое. Постарело новое поколение москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились новые алкоголики…

И лишь циничные и бесчеловечные схемы отъема квадратных метров остались прежними. Наверное, это весьма доходный и удобный для них бизнес, раз те, кто этим специализируется уже многие годы, даже не скрывают своих корыстных интересов.

Почему же они не опасаются ни суда, ни надзорных органов? Почему нотариус завизировала документы бабушки, взявшей в долг огромную деньгу денег, ни на минуту не усомнившись, что та могла их взять? Почему ничего не дрогнуло у судьи, когда она формально представляла иск о возврате триллионов в наличие должника? Почему в надзорных органах не возник вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все эти донесения открыты, только копни.

Как мне кажется, обьяснение здесь очень обыкновенное и однозначное.

Ведь, как сочиняла все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что наш громадный город разделен на шестиугольники и опутан паутинкой наблюдающих за владельцами квартир профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на безпомощных людей — одиноких старичков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартирке не написано, что в ней поселяется одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то закупает информацию. А у кого она жрать? У руководителей жандармерии и бывших ЖЭКов. Работает комбинат по утилизации старичков и пенсионеров в конвертируемую валюту. Вы же видите: жрать риелторы, нотариусы, врачи, сотрудники надзорных органов, жрать свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким смыслом они превращаются в сплоченный ансамбль единомышленников, где каждый незнает, что должен делать, и незнает точно, чего не должен. Поэтому, когда беспристрастные продавцы удаются сопротивляться, перед ними всегда рождается глухая стена.

В нашем случае все потерпевшие обращались во все целесообразные инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не может быть, однако это факт, из которого следует, что эта стенетраница неприступна».