5 апреля в Федеральном медицинском биофизическом центре имени А. И. Бурназяна скончалась 28-летняя жительница Ульяновска Екатерина Федяева. Девушка была доставлена в Москву спецрейсом Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) после того, как во время плановой лапароскопической операции ей по ошибке ввели в брюшную полость формалин. В отношении медперсонала возбуждено уголовное дело за причинение смерти по неосторожности. Главврач ульяновской больницы, где проводилась операция, уволен.
«Дали от боли в животе «Смекту»
Екатерина Федяева хотела подготовиться к беременности и с сентября прошлого года посещала платные клиники в Ульяновске. По словам свекрови девушки, Валентины Федяевой, там ей посоветовали сделать операцию по удалению кисты на яичнике и рекомендовали провести лапароскопию у заведующей гинекологическим отделением Центральной клинической медико-санитарной части им. Егорова Валентины Родионовой.
«Операцию делала Родионова, заведующая отделением. Катя к ней ходила на приёмы», — рассказывает Валентина.
15 марта девушку прооперировали, однако затем медсестра по ошибке ввела пациентке в брюшную полость вместо физраствора формалин. У девушки поднялась температура и начались сильные боли в животе.
«После операции в больницу приехали мой сын Игорь, муж Кати, и её мама Галина Станиславовна, — вспоминает Валентина. — Катя лежала в общей палате, где было ещё восемь коек, женщинам надо было отдыхать, поэтому Игорь уехал чуть раньше. Галину Станиславовну в семь часов тоже попросили поехать домой. Сказали, чтобы она возвращалась утром с бульоном. Она шла из больницы и позвонила мне. Рассказала, что Катюша спит и у неё очень низкое давление, что Катя говорила ей «Мама, я умираю», а ей казалось, что Катя просто капризничает. Врачи в больнице дали от боли в животе «Смекту». Сказали, разведите и дайте ей сами. Потом сделали Кате укол кеторола. Так сказали. Какой на самом деле укол — никто не знает».
Утром мама Екатерины Галина Барышникова приехала в больницу.
«Я в это время была в монастыре на службе, — рассказала Валентина. — Мне позвонили и сказали, что всё плохо. Я приехала в больницу на такси, когда там уже стояла реанимационная машина из областной больницы. Я поняла, что Катя крайне тяжёлая. Врачи долго что-то обсуждали и спорили между собой. Никому не хотелось её брать. Потом завели Игоря и Галину Станиславовну в кабинет. Я тоже пошла, но меня не пустили. Они подписали документ на транспортировку, чтобы перевезти её в областную больницу».
Упустили слишком много времени
В областной реанимации заведующая отделением объяснила близким, что было упущено очень много времени. А затем свекровь с Екатериной вылетели спецрейсом в Москву.
Екатерину привезли в Москву в Федеральный медицинский биофизический центр имени А. И. Бурназяна 19 марта.
«Девушка была доставлена в очень тяжёлом состоянии с полиорганной недостаточностью, фактически несовместимой с жизнью, — рассказывают в пресс-службе Федерального медико-биологического агентства. — Врачи занимались поддержкой функционального состояния. Пациентка была на искусственной вентиляции легких (ИВЛ), на искусственной почке».
Специалистам центра удалось привести девушку в сознание, а также отключить её от ИВЛ.
«Когда её вывели из комы, я к ней пришла, она открыла глаза, шептала. Я поняла, что появилась надежда. У нас с ней очень хорошие были отношения. Она очень обрадовалась, когда увидела меня. На следующий день приехали Игорь с Галиной Станиславовной. Мы дежурили трое суток вместе. Игоря стали пускать на несколько минут к ней. Я уехала домой, а потом мне позвонил Игорь и сказал, что Кате стало хуже», — говорит свекровь Екатерины.
Доза формалина была слишком большой, организм девушки не смог справиться с отравлением, и 5 апреля в 12:10 Екатерина Федяева умерла.
«Нам важно, что расследование было доведено до конца»
Как заявил министр здравоохранения, семьи и социального благополучия Ульяновской области Рашид Абдуллов, трагедия произошла из-за того, что медперсонал «не прочитал название на флаконе», который был использован во время проведения операции.
По словам свекрови Екатерины, врач Валентина Родионова уволилась по собственному желанию, когда девушку перевели в реанимацию. Помимо неё из больницы уволились ещё пять человек из медперсонала.
26 марта Следственный комитет по Ульяновской области возбудил уголовное дело по факту причинения вреда здоровью при оказании медицинской помощи работниками государственного учреждения здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В. А. Егорова» (ч. 2 ст. 118 УК РФ). 6 апреля дело было переквалифицировано на ч.2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).
Медперсоналу ЦК МСЧ грозит наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет. Расследование дела находится под личным контролем губернатора Ульяновской области Сергея Морозова.
6 апреля на совещании по финансово-экономическому развитию он заявил о том, что по его представлению уволен главный врач ЦК МСЧ Владимир Дёмин. Минздраву и региональной Медицинской палате поручено провести аттестацию всех операционных и главных медсестёр области.
Морозов также сообщил, что встретится с родственниками погибшей девушки, а все расходы на похороны возьмёт на себя региональное правительство.
«Мы ни к кому не обращались. Просили знакомых, чтобы молились. Мы люди верующие и надеялись до последнего, что Катя будет жива, — говорит Валентина. — Я звонила депутату ЛДПР Сергею Маринину, обращалась к нему за юридической помощью. Его секретарь сначала отнекивался, но потом мне перезвонил его помощник и попросил прислать обращение по электронной почте. Я не умею пользоваться электронной почтой. Тогда он ещё оставил телефон. Сын сначала не хотел к нему обращаться, но когда Катя пришла в себя, она у него спросила: «Меня обидели врачи в Ульяновске. Ты не собираешься меня защищать?». Он ей ответил, что, конечно, защитит её. Отправил обращение на электронную почту Маринину. Я не знаю, получил депутат письмо или нет, но никаких предложений не последовало. Юридическую помощь нам не предлагал никто, но нам важно, что расследование было доведено до конца».
«Светлее и добрее неё не было»
Валентина живёт с мужем в посёлке Карсун, в 100 километрах от Ульяновска. Оба пенсионеры. Галина Барышникова тоже на пенсии. У Екатерины есть бабушка, которая, по словам Валентины, в ней души не чает.
Муж Екатерины Игорь Федяев родился в Карсуне, там же они вместе с Катей окончили школу с медалями. В 19 лет он открыл два магазина по продаже компьютеров.
«Потом наступили тяжёлые времена, аренда подорожала, стали открываться большие магазины, «Ашан». На тот момент у него было уже три магазина. Сейчас он официально не работает, но ни он, ни Катя никогда у нас не просили денег. У них свой дом. Игорь хотел, чтобы его жена жила в доме. Мы к ним приезжали в гости. Завтра из этого дома Катю понесут на кладбище. Как сын потом вернётся туда? В этот дом без неё?» — плачет женщина.
«Мы учились вместе с Катей в УлГТУ на инженерно-экономическом факультете с 2007 по 2011 год, — рассказывает однокурсник Екатерины Андрей. — Дружили, помогали друг другу чем могли. Светлее и добрее я мало людей встречал — мало таких было и в нашей группе, и в университете, да и в городе. Нежная, милая, хрупкая девушка, не было такого, чтобы она кому-то отказала в общении или нагрубила. Однажды она согласилась на тройку автоматом, курс третий был. Согласилась, вышла из кабинета, отошла ото всех в сторону и заплакала. Потому что для неё как для серебряной медалистки в школе это был плохой компромисс. Вот, пожалуй, самая показательная история о ней. У неё была не самая простая судьба, а политех и всё её окружение в целом не особо ей помогали. Пока с человеком всё нормально, мы вообще мало о чём задумываемся».
«Убивали ее сплоченной командой»
Сейчас в регионе полным ходом идёт расследование трагедии.
«Галине Станиславовне позвонил наш министр здравоохранения, но она с ним разговаривать не смогла. Разговаривал Игорь. Министр ему сказал: «Мы вам всё оплатим». Потом Галине Станиславовне позвонили из соцзащиты и спросили: «Сколько вам надо денег?» Она им ответила: «Сколько пришлёте, столько и будет». Ничего спрашивать у них не стала. Мы сами всё осилим. Только ребёнка не вернуть. Материальная сторона нас не волнует. Мы, конечно, не богачи, но это мы сможем осилить. А как жить без Кати — не знаем», — говорит Валентина.
Она также уточнила, что мать Екатерины была у следователя, который показал ей объяснительную врачей. В ней написано, что после того, как был введён формалин, они промыли брюшную полость.
«Промыли и положили в общую палату, а потом начали вводить в заблуждение, — объясняет Валентина. — Советовали «Смекту», говорили, что это так наркоз отходит. Я считаю, что они умышленно вводили в заблуждение. Формалин — это яд. Они просто хотели замести следы. Проводить родственников из отделения и потом, как это обычно бывает в нашем районе, всё утрясти, чтобы никто никогда не узнал. Убить они её физически не могли, но она, по сути, у них умирала. Она же сутки у них была после того, как ей ввели формалин. Сутки девчонка погибала, и они знали, что натворили, и сплочённой командой её убивали».