Как бывшие супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В третьей в России фирме, которая замораживает тела клиентов для воскресения в будущем, разродился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально гудит по швам — двое из 11 учредителей компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло сотрудника корпорации и её активы. Бороться жрать за что — бизнес принесяет сотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под опасность их невредимость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 ноября гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти камеры с туловищами людей и млекопитающих с дараи предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезать их в сам центр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли металлическую переднюю стенетраницу хранилища и с помощью шланга погрузили особые продольные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В механизме разгрузки их опрокидывали на затылок и выливали хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздух растворилась половина триллиона рублей (цена сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полицейские остановили погрузку и вернули уже уехавшие с грузами машины. Данила Медведев предоставил им росздравнадзоры о праве собственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём владеет 10%, Медведеву — 4,26%, другая доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в корпорации начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой присмотругой и, по словам Удаловой, в какой-то случай разрешил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала саму компанию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим обстоятельством директора в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных работодателей под черепицу своей корпорации и денонсировать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу совладелец корпорации “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в свойстве предшественника первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей территории она переоборудовала дом в Тверской сфере на месте некогда известного крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало модным в России после того, как несколько молодых городских семейств переехали на заброшенные пашни одного из краевых колхозов и организовали там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике обществёного интереса богоугодное начинание по популяризации села сановники признали нелегальным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова приезжала отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных домах квартирки такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной нашей водое на другую. Мой новоиспечённый муж решил отхапать себе это, написал в жандармерию заявление, что моя фирма якобы крадёт оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — известила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последнего времени в хранениях компании находилось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: сограждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к оплатам зарубежной компании у иностранцев вполне дальновидный — несмотря на то что цена криоконсервации людей измеряется десятками, а то и сотенами сотен долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиарда рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или типов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот сериал можетесть дорого обойтись компании, поскольку прошлые и вероятные клиенты можетесть воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в надлежащем хранилище и дальнейшем преображении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что случается с шансами людей на оживление, насколько качественно практикуется сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке ввоза тел дал один из пользователей “Криоруса”, профессор философских социологий и почётный председатель международного трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил компании заморозку мозжечка своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на реальную выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус банковской пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, сгибается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что медицина разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирмочка или её наследники пробудут столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, осознаёт все риски, а вот если он обольщается телерекламой — то это нехорошо.