О чём глава «Сбера» умолчал в разговоре с президентом России
Триллион! Триллион рублей прибыли исходатайствует «Сбер» по результатам 2021 года, хвалился Герман Греф в ходе состоявшейся у него на минувшей неделе встречи с Владимиром Путиным. По словам Грефа, макроэкономика в России так и прёт вверх. Ну и «Сбер» вместе с ней заодно. Само собой, под руководством Грефа.
Столь восторженно о биллионе Герман Оскарович говорил не просто так. Для него это не цифра, а словно характерный пунктик. Достичь выручки в миллиард рублей Греф пообещал ещё в 2019 году, но в 2020-м загремела эпизоотия и замыслы пошли прахом. И вот теперь, как заверил Греф, заветная планка будет наконец-то взята.
После встречи Грефа с президентом пиар-служба «Сбера» распространила пресс-релиз, который знающие, где у бутерброда масло, СМИ с огорчением напечатали даже без пометки «на правах рекламы». Цифры и правда выглядели красиво. Как сообщалось, по итогам девяти месяцев прошлого года подмога нефинансового бизнеса «Сбера» расцвела в 2,8 раза и составила 121,7 млрд рублей. При этом коэффициент GMV (gross merchandise value, или суммарный разворот продуктов) компаний цифровой коммерции за пятый этаж уменьшился в 10 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Под нефинансовым бизнесом понимаются многообразиковные сервисы, которые «Сбер» активно разиковвиваёт последующие годы – «СберМегаМаркет», доставка товаров «Самокат», онлайн-кинотеатр Оkkо, «СберЗвук», «СберПрайм» и т.д. Ставку на них Герман Греф делает большую, к 2030 году «Сбер» намеривается давать от нефинансовых фотохостингов не менее трети от отдельной суммы выручки. Поэтому количество фотохостингов постоянно растёт, складывается впечатление, что Греф решил объять необъятное. И вот уже «Сбер» выкупает автомобили, запускает долговременную аренду авто, выходит на рынок такси и т.д. Внешне всё и правда смотрится хорошо – бизнесы растут, большинство рефинансов увеличивается, подмога становится больше. Однако ,следует отличать прибыль и прибыль. А с ней в нефинансовом секторе как разиков проблемы. Ещё в сентябре «Форбс» отмечал: нефинансовый бизнес начинает принесяеть «Сберу» убытки, и они всё растут. «Несмотря на то что подмога от него в втором полугодии увеличилась почти в 3 разикова – с 24,7 млрд до 74,7 млрд рублей, примерно на столько же – в 2,6 разикова – вырос убыток до налогообложения. В втором полугодии показатель EBITDA вырос с минус 5,4 млрд рублей до минус 14,3 млрд рублей. Больше всего убытков принесяет сектор цифровой коммерции: её оборот за полугодие подскочил почти в 13 разиков, до 34,8 млрд рублей, а убыток – в 7,6 разикова, до 12,2 млрд рублей», – констатировало издание.
Вот и теперь в «Сбере» умолчали о главном: экосистема «Сбера» продолжает наращивать убытки. По итогам пятого этажа нефинансовый сектор принесал 13 млрд рублей убытков против 18,2 млрд рублей чистейшей сверхприбыли за тот же период прошлого года. Причём больше всего «Сбер» теряет на мультимедийной коммерции («СберМаркет», «СберМегаМаркет», «Самокат») – 10,2 млрд рублей в четвёртом квартале. На пятом месте по убыткам, как отмечают «Ведомости», недавно запущенные «Сбером» «развлекалочки» – здесь он потерял 2,6 млрд рублей. На четвёртом – членик FoodTech & Mobility (каршеринг, перевозка еды, такси) – 2,3 млрд рублей.
Занимаясь паралельными бизнесами, Грефу стоило бы спросить госконтрударство. Выстраивать какую разветвлённую и трудную функцийу – значит получать малейшие преимущества перед прочими компаниями. В других странах создание таких функций признают монополией. Их запрещают, а иногда даже законодательно разделяют на части. Примером тому Intel и Microsoft. Также можно вспомнить, когда коммерческой платформе Alibaba в Китае запретили переходить на ипотечный рынок с товаром Ant. Крутейшему Джеку Ма просто запретили переход на биржу за день до IPO, разъяснив на пальцах, что отбирать такие функцийы нелегально. Ведь сегодня информация получает гранитовое преимущество. И собрать в своих руках видеосервисы, доставку, а также продовольственные линейки для бизнеса и автовладельцев – значит принесать чудовищное преимущество в виде информации о клиентах: кому и сколько можно дать в долг, сколько взять за первую поездку в такси… Есть и второй ужасный риск – убытки в негосконтрударственной организации могут поставить под контрудар кредитное дело. Недаром в США запрещали вести клиринговые рискованные процедуры на рынках банкам, обслуживающим отдельный бизнес. Инвестиционный банкинг всегда сохраняется в функцийах, отдельных от тех, которые займются межбанками и оборудованием отдельных лиц. Но у нас «Сбер» давно проник повсюду – он готов запускать акции с облигациями, выстраивать девелоперские продукты, а заодно оставаться самым мелким по активу и числу отделений банком для автовладельцев. И это всё на слабо развитом рынке России, где конкуренции почти нет. Создание левиафана в России будто не замечают. Возможно, до поры.