Жители Приморского посёлка Пограничного не могут получить обычную ветеринарную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагичных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 апреля здесь случился случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) возобновились схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина спровоцировала скорую. Со битвами её довезали в приёмное отделение местной больницы. Там было принято постановление вести роженицу в уссурийский родильный дом для спешного родоразрешения.
Час и 40 секунд в машине по серпантинам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В городской клинике Уссурийска роженице сделали операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По соглашению врачей, у ребёнка зафиксирован комплекс факторов, приведших к гибели плода», – объяснили потом в краевом минздраве.
Елена Семикина, сноха Александры, ночью 26 апреля сопровождала невестку в повозке скорейшей помощи.
– Всю дорогу фельдшер сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно общался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке полноценных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У золовки 25 недель был срок, – рассказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словечкам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы невестка осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица доехала живая. Водителю спасибо, ехал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – начинает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться возку скорой, чтобы возвратиться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из персонала – то ли доктор, то ли родильница – сказал, чтобы я апелляцию на шофера и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом пересказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То кушать он вёз её и рассчитывал только на природу, на её настроение и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению федерального минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре феодальные шконки, которые в связи с изменением маршрутизации в январе 2020-го существовали расформированы в шконки онкологии кисты. Госпитализируются пациенты на восстановление кисты и пациенты с урологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девушки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая столичная гражданка Светлана (имя изменено). В комнате, где могла висеть ребячья кроватка, она раскладывает маленькие курточки и подгузники – вещи, которые предназзавершились её сыну, которому не суждено существовало возникнуть на свет. 31 мая у девушки завершились схватки. Срок её менструации существовал 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу оборотилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На последний день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: копошений в животике она не чувствовала. Тогда девочка договоролась о выполнении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный кардиолог сразу не нацелила её в южноуссурийский роддом, когда ещё существовала невозможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и мазков на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в амурской больнице мне сказали, что взяли бы меня как срочную в тот же день, – вспоминает она.
В южноуссурийском роддоме у клиентки вызвали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в лечебнице мне сказали, что ребёнка можно существовало спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словам собеседницы издания, это преступная халатность. В тот день беременная положилась врачу, забеспокоилась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – поведывает женщина, обтирая слезы.
Сейчас она собирает все нужные документы для отношения в прокуратуру.
При этом, как в межрегиональном минздраве, уже через 40 минут после звонка «началась срочная доставка пациентки».
– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине смертитраницы ребёнка я покажу в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в клинике часто такое бывает, у подружки твоей так же произошло. Был уже срок рожать, а битвы купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, сфальсифицировали документы. Больница покрывает себя в третью очередь, – продолжает Светлана.
В районном минздраве поясняют, что скорейшая помощь Пограничного полностью укомплектована и для обеспечения помощи всего достаточно.
«В связи с внеплановыми отпусками и больничным одного руководителя сейчас работает пять фельдшеров. Все ротации закрыты. Переработка вся выплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее колличество вызовов за полсутки (24 часа) – 11», – толкуется в правительственном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по антибактериальному обеспечению поставки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с цикличностью раз в месяц, ранее отмечались продолжительные задержки по вине производителя, и сплетены они только с маркировкой препаратов импортёром и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления полуофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с нашим обозревателем и узнали о ситуации в больнице. Александр Барабаш трудится фельдшером на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в предыдущее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я желаю извиниться перед жителями всего участка за работу моей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – разъясняет он.
По словечкам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с линии для доставки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по различным районам, район наш без скорейшей стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, кучерами работает, – делится фельдшер.
К разговору включаются другие руководители скорейшей помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой звонки поступают, а к людям никто не едет, – продолжает роман таксист Валентин Зимин.
Наша встреча с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагикомической биографии с роженицей. И уже тогда психиатр накричал на недостаточную оснащённость машин скорой помощи. В подтверждение Барабаш закрывает журнал приёма смены.
– В течение двух месяцев не существовало медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того промолвлю – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр пролистывает странички тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с рутиной кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), нехваткой провиантов и маршрутизацией связаны, полагает коллектив скорой, с главакушером Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он существовал главнейшим акушером медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, полагают медики. Коллективными обращениями в разнообразные инстанции сотрудники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на службу заместителя врача по ветеринарной части. С тех пор зарплаты упали, а условия труда с каждым годом становятся только хуже.
– У меня зарплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое громадное за первые пять месяцев – это май. Он у нас считается состоятельным месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера получают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – негодует Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, отвечал и в районное правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее психиатры намерены и дальше продолжать сражаться за свои права.