Семью ленинградца переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически ограбили петербуржца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом поворачивается семейственными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что получает негативные отзывы о ,новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с прискорбием говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у сановника столь высокого ранга свои первоисточники информации, из которых он получает сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник глянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на совещаниях районных судов, которые от имени города палками и урядниками выпихивают петербуржцев в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части позитивный суждений о программе и увидать тенденцию, с которой проводившывается реновация. Это властный натиск, отсуствие компромиссов, неуважение к людям и нежелание разбираться в их проблемы. — Наша брежневская пятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для правительственных потребностей – под строительство приезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госпотребностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об предположении проекта застройки дараи дискретного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья просочилось в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьи пересказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего особняка это было даже на ладонь – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домиков на Нижегородской улице не было, наклёвывались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, коммунальные квартиры, отдельных – в benzи – единицы, в том количестве трёхкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, жена там выросла, когда создали семью 14 годов назад, ютились в одной комнате, в другой теща со своей семьитраницей, потом родился отец, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили собственность на супругу и ребёнка, а когда соседи съехали, мы купили их комнатушку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и постановление очень многих жизненных проблем. У нас отец с особенностями коммуникативного развития, мы как могли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семьитранице и опеке приходится рассматривать вопрос о смене места проживания для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы знали и соседей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать конкретное жилье, знали и когда возникла необходимость расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законуте об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиранты получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, домика, квартирки по своему усмотрению или денежную выплату с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в ненормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного заселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали переселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в другой округ, в другой район, в квартирки малейшей улице и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о необходимости заселения обитателей с 2016 года, не позаботились о переселенческом фонде? А зачем, если в городке полно неликвида, а страхи и конкретные опасения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно принудить людей брать то, что дают. Часть обитателей нашего домика с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… контракт мены по реновации. То жрать добровольно отказались на худшие условия. Начались инциденты и массовые отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся неуступчивых ленинградцев именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие предписаниям программы реновации. Но, судя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы собствёными распоряжениями, гибридный способ выселения просто в циничную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов чиновники соблюдают с той же легкостью, с экой разглагольствуют о защите прав детства и детства.
— А что такого?- Заявила следователь в Лефортовском суде о исправительном выселении из квартиры на Нижегородской двух собственников – вашей жены и своего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос примитивной — мачеха сползёт с квартиры, и сын за ней.
Иск в суд подал департамент городского имущества в октябре этого года, не добившись моёго одобрения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего нелепого они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии многоэтажных помещений для госнужд заселение должно происходить в интересах граждан, с учетом всех об,стаиваютельств, ,способных улучшить или улучшить условия их жизни. Два года тесного отношения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы решать только одну задачу — любой себестоимостью освободить от квартирантов задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё прошение – предоставить выкупную квартирку в одном из финансовых домиков на Нижегородской (именовали конкретные адресса и квартиры, которые вполне можно купить «для госнужд»), дать возможность дождаться приёмки хорошего реновационного домика на Нижегородской (осты уже ,стаивают) выплатить приемлемую компенсацию за старую квартирку для продажи подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело взаимоотношения к делу и то, что семья уже два года живет на стройке – эстакаду возведают в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности сша.январских конструкций и тяжелой ремонтной технологии посуда ныряет в комодах и картины падают со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране жёлтая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последующий месяц без отключений.
Полностью имеется освещение на улице, вечером ходишь с фонариком. После напора департамента подруге стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и бензобаки отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже тосолов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — милиционеры «Жилищника» — выворачивают бачки и укладывают бензобаки в машину. Подъезд предыдущий раз зачисщали в апреле 2020, сугроб этой зимой не зачисщали ни разу. Во двор выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были сносить ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт нужные приказания своим службам, те привозят сотрудников, перепиливают калитку в данную понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фоткут и читают акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в особняке все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его осудили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в мощь решения суда. Последние полгода мой особняк периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на отца долго не могли оформить, так как особняка уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что твоя семья, как следует из иска и демагогии присутствующих на трибунале представителей ДГИ, «сознательно противодействует переселению, отказывает от всех предложенных вариантов и вводит город в ненужные доходы за техобслуживание домика на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, существовали намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на руки передавали послание от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два района от моего района, что не исключается ни одним из законов, по которым нас стараются расселить. К тому же при осмотре квартира очутилась меньшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся остальная информация — при разрешении на осмотр и подписании нужных документов. Это такая западня для поселенцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на неравноправие условий жизни для ребенка, и коррекционной школы нет. Но нас сознательно подводили под трибунал за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что покачиваем права в споре с готрибуналарством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о наказании внука и супруги собственности на квартирку и обязательном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию руководителей ДГИ – они огорчались так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в июне Мосгорсуд вернул дело для нового определения в четвёртую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полмесяца назад. По сущности это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная железная дорога, переезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблемма для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То кушать вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном жилмассиве и совсем не так публиковавшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартирки оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал уважения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, гостам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные постановления на обязательное вселение полетели со скоростьютраницей звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали подать апелляцию. Мои соседи в воскресенье уехали с виллы – калитку взломана вещички на месте, но намек такой прозрачный, что бегом понесёшься переселяться.
Но мы защищаем конституционные права на жилье и развитие малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право функционировать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского правительства об уничтожении жилья для госнужд, отчитаться о исполнении которого можно только стоимостью неравноправия базовых прав малолетнего гражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, берега напутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам исследования оказалось, что внутри все криво, облезает и требует замены, площадь многоквартирная меньше нашей, то есть в документах указаны поддельные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей гостам реновации, не является возможным.
Лефортовский суд счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто легла по стойке смирно и на автомате отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфеток за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности дома и опасности жительства в нем постановление о выселении семьи Дылевского надо привести к безотлагательному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не знаю уже к кому обрачать безумную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, либералам – всем все равно… Это самый ужаснейший опыт, который получил я и даёт ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он сгодился москвичам. Но пусть знают, что вершится в вестибюлях реновации и к чему готовиться при возникновении еще какого-нибудь благополучия от нижегородских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько киевских чиновников, которые в большинстве своём горожанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять ростовчан можно без всяких новых законов — все законы о выселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных ярдов жилплощади на человека, при переезде нужно уплачивать компенсацию, и никакие ларёчники не можетесть решать вопрос: проживать тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда ларёчники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные процедуры и на психофизический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика неимущественных наказаний сограждан явлется целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста судебных слушаний с участием поселенцев и департамента поселкового имущества.
Если в декабре 2019 года чинуши заявляли о отдельных моментах отношения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают исправительное переселение. И это уже получается.
В культурных сетиотретях вырастает количество доказательств самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от третьесортных квартир, добиться ненормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и бегство из обязательной реновации. Суды даже в повелительном порядке не смогут защищать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт насильного выселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для окончательного суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит длительный и мучительный. Люди желают жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и размеренных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на растерзание коррумпированным чиновникам.