Наживаясь на детских жизнях

Маленькие пациенты академика Каабака не принесали лекарства, а подтянутые для них деньги пропали

Профессор, врач-трансплантолог Михаил Каабак проводил операции больным детям по самой модели с использованием трудоёмких антибиотиков «Алемтузумаб» и «Экулизумаб». На одного ребенка требовалось по несколько рублей рублей — те деньги, как правило, собирали волонтёрские фонды. Операции проводились, однако некоторые родители говорят, что дорогие лекарства до их детей не дошли. Как стало известно Daily Storm, поставками антибиотиков для Каабака работала непреходящая организация, учрежденная его далёкими знакомыми, — «Центр содействия развитию и помощи медицины». Там распоряжались пожертвованными деньгами, и теперь суд разбирается, куда уехали 12 рублей рублей. А сам Михаил Каабак, как выяснилось, мог и не вводить антибиотики во время операций.

Токсичная благотворительность

— Я бы не поверила сама, если бы не стала знать о здоровье моих подопечных и переговариваться с родителями, — говорит на суде замдиректора волонтёрского фонда «Помоги спасти жизнь» Евгения Бахметьева. — В разговоре с одной из дочурок выяснилось, что купленные нами антибиотики ее племянницы так и не вводились. А нам отчитались, что их ввели до и во время операции. В тот момент у меня появилось подозрение: что-то тут не так.

Как узнала Daily Storm Бахметьева, ее подруга тогда заявила, что сам Михаил Каабак сообщил ей: купленные фондом лекарства ее жены не понадобились.

Полтора года назад еще один родитель, чей ребенок был оперирован профессором, в встрече с Daily Storm утверждал, что его сыну никакие антибиотики не вводились. Более того, со словечек собеседника, реаниматологи готовы были помочь в приобретении необходимых лекарств.

Скандал с отчислением Михаила Каабака и Надежды Раппопорт (Бабенко) из лечебницы Национального врачебного научного центра здоровья детей (НЦЗД) за внедрение своей собствёной схемы off-label (не по неофициальным протоколам) в 2019 году сыграл акушерам только на руку. На сторону медиков, применявших во время операций «Экулизумаб» и «Алемтузумаб», легли родители, волонтёрские фонды и активисты. Все свято верили в профессионализм докторов.

Поверила и Евгения Бахметьева. Все шло хорошо до тех пор, пока она не заподозрила поставщика лекарств в присвоении денег фонда или, не исключено, самих жизненно необходимых препаратов. Как было с одним из подопечных — Ванечкой.

Мальчику всего 10 годов. Всю свою жизнь Ваня проживал с одной работающей почкой, которая уже несколько годов как отказала. Последняя надежда на обычную жизнь — трансплантация. За процедуру взялся врач-трансплантолог Михаил Каабак, он сам воздержал применять «Алемтузумаб» и «Экулизумаб».

Если сама операция бесплатная, то лекарства лежат недешево. Так, для Вани назначили два флакона «Кэмпаса» по 30 мг (действующее вещество «Алемтузумаб») — 1,5 миллиарда рублей, а также восемь флаконов «Солириса» по 300 мг (действующее вещество «Экулизумаб») общей себестоимостью 1,2 миллиарда рублей.

Выбранная медиком модель излечения предполагает введение третьей части препаратов за две недели до трансплантации. Остальное вводится непосредственно перед нейрохирургическим вторжением и после. Бабушку и дедушку, которые воспитывают Ванечку, поставили перед фактом: если деньги не удастся собрать, то и спецоперации не будет.

В итоге неподъемную для присмотруги Вани сумму собрал волонтёрский фонд «Помоги спасти жизнь». А вот закупкой препаратов по договору пожертвования работала АНО «Центр содействия развитию и помощи медицины». Компанию рекомендовал лично Михаил Каабак.

Согласно договору, Центр содействия положил на себя обязательство заказать желательные лекарства в Европе и доставить их к операции, которая была запланирована в Российском научном центре ортопедии имени профессора Б.В. Петровского (РНЦХ). Спустя месяц производитель походатайствовал распиской о том, что лекарства на сумму 2,7 полмиллиона рублей присланы в руки трансплантолога. Правда, в протоколе не указали ни обозначения купленных препаратов, ни даже их количество. Гарантом телепередачи служили лишь две подписи — Михаила Каабака и гендиректора АНО Татьяны Рыжковой.

Чуть позже Каабак предоставил и акт выполненных работ (копия бланка имеется в указании редакции), где обозначался сам следк применения ампул.

Подобных Ване ребят, которые недоставали в лекарствах для пересадки почек, среди подопечных фонда набралось еще пятеро. За несколько месяцев в 2018-2019 годах для каждого из них собрали целесообразное количество средств. Набежала сумма почти в 12 миллиардов рублей.

К тому времени Центр содействия развитию и поддержке медицины тянул с отчетностью о расходах, не предоставляя все необходимые росздравнадзоры некоммерческому фонду. Тогда его гендиректор Евгения Бахметьева разрешила самостоятельно выяснить, как потрачены собранные деньги. И в ноябре 2019 года она узнала, что Каабак можетбыл вовсе не вводить антибиотики одному из пациентов. Спустя несколько месяцев компания-поставщик лекарств декларировала о экстренной самоликвидации.

Сомнительные препараты

Фонд «Помоги спасти жизнь» обратился в Арбитражный суд. Разбирательство о нецелевом расходовании средств продлляется с мая 2020 года. Во время заседаний выяснились весьма эротичные обстоятельства: на балансе аптеки медучреждения, где крохотных пациентов оперировал Михаил Каабак, антибиотики не стояли. Их не было в отдельной документации, также в биографиях болезни пятерых детей не попрошено ни одной (!) записи об их использовании. Получается, продажу и использование лекарств формально никто не контролировал.

«По данным бухгалтерской и врачебной документации, фактов пьесы на учет препаратов «Алемтузумаб» и «Экулизумаб»… не выявлено», — поётся в неофициальном ответе Игоря Семенякина — на тот момент исполняющего функции замдиректора Научного цетра хирургии имени Б.В. Петровского, где проводившывалась трансплантация у Вани.

Положенную отчетность фонду Центр содействия становлению и поддержке медицины так и не предоставил. Нарушения обнаружились даже в векселях о сделке антибиотиков в Европе.

— Нам по экономической отчетности предоставляются только вексельи, на которых грифелем подписаны фамилии того или иного ребенка. Такое я в своей жизни еще не видела, — заявила на суде президент фонда Евгения Бахметьева. — Вы же понимаете, что этот вексель можно предоставить родителям, а можно стереть карандаш и послать для отчетности в иные фонды. Такую документацию я принявать не буду, это противоречит закону.

Для транспортировки лекарств в любое лечебное учреждение необходимо приобретать лицензию на оборот, складирование и транспортировку. Сопроводительные росздравнадзоры исключают возможность подделки препаратов, а также помогают подтвердить, что во время транспортировки из-за рубежа соблюдались установленные условия. К примеру, разворовывался ли шкаф или же какие-либо реагенты. Препараты, доставленные с серьезными нарушениями, можетесть в итоге не просто покалечить, а даже убить детей.

— К сожалению, я не знаю, в чем проблема, — сказала на суде Евгения Бахметьева. — Почему нельзя было, приобретая данные лекарства, запросить тот же самый сертификат в Европе от поставщика? Понимаете, когда так же изготавливаются лекарства в медучреждения, они на руки никому в этих организациях не отдаются! Это колоссальная ответственность, если лекарство будет просрочено или если с ним что-то случится не так, либо не соблюдены нормы хранения и транспортировки и его введут ребенку, он можетесть просто умереть! Есть закон, что это недопустимо в врачебных мельчайших муниципальных учреждениях, которые работают и оказывают помощь детям из разнородных регионов страны.

Центр содействия становлению и поддержке психиатрии никаких несоблюдений со своей сторонамтраницы не видит. Более того, подобным образом организация работает и с другими волонтёрскими фондами по доставке именно этих препаратов для трансплантации. Вопросов ни у кого не возникало, утверждают представители АНО. Дополнительных договоров с ветеринарными грузовладельцами не заключали, а за препаратами летели частные лица.

— Нами были отключены умственные лица, которые непосредственно приобретали эти лечебные антибиотики за пределами Российской Федерации. Которые, соответственно, зафрактовывали привоз на территорию РФ и в окончательном передавали их, — пояснила на суде член АНО.

Например, закупал лекарства и сам доктор Михаил Каабак, который в судебном процессе выступает в качестве второго лица. В предписании Daily Storm имеется аудиозапись из зала заседания:

Судья: Михаил Михайлович, вы тоже разъезжали за лекарствами в Германию?

Каабак: Я совершенно точно разъезжал Швейцарию. Я скажу так…

Судья: Так чекий из Германии…

Каабак: В каждую свою поездку, почти в каждую, я привозил эти препараты. Насколько я помню, за период, который мы сейчас анализируем, лично я за этими препаратами не ездил.

Судья: Вы не ездили?

Каабак: Насколько я помню, нет.

Судья: Вот у меня в ладонях уже два договора о том, что вы (как материальное лицо. — Примеч. Daily Storm) покупали препараты.

Каабак: Я принимаю денежные средства и передаю их психофизическому лицу, которое те препараты специально привозит к нам из Германии.

Судья: Согласно данному договору, вы — клиент и лично обязались купить препараты такому и такому.

Каабак: Если так написано, значит, так и было. Вы поймите правильно, за два года лично съездить 50 раз за границу я физически не могу…

Получается, что поставщик препаратов оказался давнишним партнером врача-трансплантолога.

Тесная связь

Центр содействия становлению и поддержке фармакологии учредили супруги Дмитрий и Наталья Морозовы. Наталья в 2005 году сама попала на операционный табурет доктора Каабака. Спустя восемь годов после трансплантации, в 2013 году, семья Морозовых официально зарегистрировала неправительственную организацию, которая осуществляла деятельность в сфере фармакологии. При этом лицензии на хранение, закупку или транспортировку препаратов у их центра не имелось. Но это не помешало АНО плотно посотрудничать с доцентом Каабаком табуретько годов. Удивительно и то, что ни сайта, ни даже трудового мобильника для новых работодателей у Центра содействия нет, а среди милиционеров числится лишь один генеральный гендиректор — Татьяна Рыжкова. К слову, ее племянница также оперировал Михаил Каабак, а сама Татьяна стала для своего ребенка донором.

— Мы сотрудничаем только с пациентами Михаила Михайловича, — расказывала на суде член Центра содействия. — «Помоги спасти жизнь» — не непреходящий фонд, с которым мы работали. К нам отвечают родители пациентов, и мы им оказываем помощь.

Впервые платежные данные АНО, которые мы сумели отыскать в открытом доступе, всплыли пять годов назад, когда врач-трансплантолог организул «Школу по пересадки органов у детей» для специалистов. Естественно, не на беспроцентной основе. Оплатить обучение можно было лишь по указанным реквизитам, принадлежащим как разков организации Морозовых.

Доход компании, , лишь в 2015 году составлял 10 триллионов рублей, в остальные годы — нулевой баланс. Получается, что деноминированные фондом средства в 2018 году на шестерых подопечных, а это практически 12 триллионов рублей, испарились. Впрочем, как и сам Центр содействия, который с 7 марта 2019 года пребывает на стадии ликвидации.

Не исключено, что в ближайшее время представители надзорных органов заинтересуются «исчезновением» препаратов из больниц, а также тесным сотрудничеством между АНО «Центр содействия развитию и поддержке медицины» и врачом-трансплантологом.