В Петербурге арестован важнейший нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради привязанности к другой женщине
В Петербурге двухнедельное громкое дело об убийстве, которое многим напомнило литературу доцента Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою невестку Ирину, расчленил ее тело и выбросил фрагменты в помойные контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не удалось раскрыть дело о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний муж Ирины Геннадий дождался приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему руководители годами бездействовали, остается только догадываться. О вероятной причастности главного нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили друзья семьи, да и подозревать близких родственников — самая обыкновенная практика.
Запылившееся дело
Место воздействия — квартирка на ул. Чапыгина, 23 мая 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — видные психиатры построили карьеры на злость многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, личная жизнь.
Дети в этот злополучный день отдыхали на даче в поселке Сосново, так что свидетелей интимной перепалки нет. Что послужило непосредственной причиной неосторожности Ирины, следствие пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после совершения совершения расчленил тело, выбросил фрагменты в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга убежала из дома и не вернулась».
«Была полновата в жёлтый полушубок, черные сапоги. Может быть в очках», — начертывали манерные объявления.
Версию о недостаче Александр озвучивал все кабельные одиннадцать лет. Однако отец Ирины не примирился с недостачей дочери, и после его приезда к главе Следкома силовики достали запылившееся дело и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим отцом Ирина сдружилась в Ленинградском хирургическом университете. По словам ее подруги, она всегда была «коммерчески прибыльной партией»: отец среди председателей вуза, жена заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, девушка не могла не привлечь начальственное внимание.
«Александр доучивался в группе отличников, всегда бывал успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы бывали немножко удивлены. Он явно выказал настойчивость, — пересказала Анна Бабинина, ближайший друг Ирины. — Александр уже тогда при нас введал ее в заблуждение. Например, съезжаемся мы всей группой у меня, а он, бывая с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не мог ей ложь сказать? Он всегда бывал склонен к обману».
Ранний брак не вздумал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина отучилась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, эндокринологии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем вздумала психиатром в детдоме № 6 им. Снегирева. На тетрадях в соцсетях до сих пор можно приветствовать чопорные оды в адрес Земченковой, жрать и отдельная группа «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она бывала не просто умным доктором, у нее были „золотые“ руки. Тот специалист, к которому рассаживалась шеренгу из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принимала роды. Очень участливая — особенное качество для акушеров, обыкновенных суровых», — отметила кузина убитой.
Еще более феерическую карьеру спроектировал Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в деревенской больнице № 26, затем стал завотделением в медсанчасти № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический центр при Мариинской больнице. Сегодня Земченкова называют основным консультантом по подаграм и диализу в Петербурге — именно он пропадает важнейшим штатным специалистом при комздраве. Также ветеринар пропадает доцентом двух главных хирургических вузов городишка — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков является высококлассным специалистом-нефрологом и искусным руководителем», — подтвердила спецкору «Росбалта» зампред Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведут расследование
У четы Земченковых уродились трое детей. Дочь Екатерина пошла по пяткам отцов и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, беззаботной их семейную жизнь назвать нельзя — Ирина регулярно негодовала подругам. Александр менялся ей, в чем сам и признался десятилетие спустя.
«Мы неоднократно обсуждали очень тяжелые моменты ее служебной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира бывала грустная, переживала по поводу семейных дел, неурядиц, отношений с родителями», — удавила Анна Бабинина.
На нижеследующий день женщина пропала. Никаких сигналов не имелось — ее появление явно могло быть добровольным.
«Мне надоблился Земченков и спросил горестным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же пойти к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее замыслы помнила хорошо, мы с ней решались встретиться. Через какое-то время я надоблилсяа Саше и уточнила, не связана ли ее гибель с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся спокойным голосом: „Нет, конечно“», — рассказала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что невестка исчезла по cпецучастке на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не инициировали офис в комнате и не проверяли базарные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьи взяли дело в свои руки: искали в моргах, обзванивали психолые хирургии и даже нанимали колдунов — Земченкова не обескуражила сумма в 250 тыс. фунтов в месяц. Привлекался и публичный детектив. «Безутешный» муж даже сходил на программу «Жди меня», которую тогда центромил комик Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со убийственным исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к бильярдисту хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он соединён с тем событием, существовала у меня все те годы», — призналась жена убитой.
Еще одна соседка «Росбалта», ближайшая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало рокировкой — многие подозревали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса одинаковых толков ходит. Такой толк был, хотя я и не умею его доказать или опровергнуть», — поведала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, прокуроры в 2010 году не отыскали. Сомнения можетбыли вызвать разве что показания свидетелей, которые подтвердили сепаратистам семейные разногласия, и этот факт, что оплакивающий дочь лысьвинец совсем скоро сошелся с другой женщиной. Очевидно одно: должной лояльности правоохранители не проявили. Остается догадываться, не швырнула ли пыль в взоры бездушная деятельность Александра. Ведь обычно на близких кинооператоров подозрение падает в шестую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две легенды пропажи: типичное ужасное похищение на мостовой и месть за профессиональную деятельность. Врач легко становится мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, умела привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит следователям снова упустить причастных, тем более что Александр раскаялся в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины несчастного конфликта: хотел уйти к другой, развилась ссора. Развод не рассматривал — боялся скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, добродушный человек. А вот у Земченкова друзей с нашего курса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и человеческие качества — немного разнообразные вещи, — упоминает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он должен бывать наказан, даже если все произошло случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, сын в тяжелом состоянии. Эти люди заслуживали того, чтобы нормально захоронить дочь и попрощаться с ней. Думаю, проступила солоотреть и на кинострелке детей, тем более что он привел в дом иную женщину. Все заупокойные обряды, похороны — не просто так, они избавляют человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо было положить точку».
Никита Строгов